Ртуть - стр. 7
– Старше вас?
– Нет, но выглядеть может старше.
– Тогда сколько ему лет?
– Он видел, как скатилась голова Карла Первого.
– Значит, по меньшей мере шестьдесят три.
– Вижу, ты научился складывать и вычитать.
– А также умножать и делить, мистер Роот.
– Тогда возьми в расчёт вот что: тот, кого я ищу, отлично видел казнь, ибо сидел на плечах у своего отца.
– Значит, годков ему стукнуло совсем мало, разве что родитель его был не слабого десятка.
– В определённом смысле его родитель и впрямь был не слабого десятка, – говорит Роот, – ибо за двадцать лет до того ему по приказу архиепископа Лода в Звёздной палате отрубили уши и нос, однако он не устрашился, а продолжал обличать монарха. Всех монархов.
– Он был гавкер. – И вновь лицо Бена не выразило презрения. Как же это место непохоже на Лондон!
– Ладно, возвращаясь к твоему вопросу, Бен: Дрейк не обладал исключительной силой или мощью телосложения.
– Значит, сын на его плечах был совсем мал. Сейчас ему примерно шестьдесят восемь. Но я не знаю здесь ни одного мистера Дрейка.
– Дрейк – имя, данное его отцу при крещении.
– А какова же его фамилия?
– Её я пока тебе не скажу, – говорит Енох, ибо человек, которого он ищет, может оказаться здесь на очень плохом счету – если его вообще не повесили на Бостонском лугу.
– Как же я помогу вам отыскать того, сэр, кого вы не хотите назвать?
– Ты можешь отвести меня к чарльстаунскому парому. Насколько мне известно, он обретается по ту сторону реки Чарльз.
– Следуйте за мной, сэр, – говорит Бен, – но я надеюсь, у вас есть серебро.
– О да, серебро у меня есть, – отвечает Енох.
Они огибают возвышенность в северной части города. Здесь от берега отходят пристани, поменьше и постарше большой. Паруса, такелаж, реи и мачты справа по борту сплетаются в огромный гордиев узел, словно буквы на странице в глазах неграмотного крестьянина. Енох не видит ни «Минервы», ни ван Крюйка. Как бы не пришлось ходить по тавернам и наводить справки, то есть терять время и привлекать внимание.
Бен ведёт его прямиком к причалу, от которого готовится отвалить чарльстаунский паром. На палубе толпятся зрители недавней казни. Паромщик говорит, что за лошадь придётся платить отдельно. Енох открывает кошель и заглядывает внутрь. На него смотрит герб испанского короля, оттиснутый на серебре, в разной степени затёртом и порубленном. Имена меняются в зависимости от того, при каком короле эту монету отчеканили в Новой Испании, но под каждым написано одно: «D. G. HISPAN ET IND REX». Милостью Божией король Испанский и обеих Индий. Похвальба, какую все венценосцы печатают на своих монетах.