Розовый костюм - стр. 23

Если в ее крошечной квартирке кто-то действительно спрятался, то просто невозможно было себе представить, где именно. Все было на месте: молнии разложены по обувным коробкам в соответствии с цветами и оттенками, как и тесьма, как и ленты для подшивки, как и кружева. Кейт очень гордилась тем, что у нее всегда были под рукой нитки практически любого цвета; одного только фиолетового было одиннадцать разных оттенков. Пуговицы она хранила в стеклянных банках с завинчивающимися крышками, выстроив их в ряд на подоконнике. Выкройки и лекала были стопками сложены в четырех ящиках щербатого шкафчика, который она подобрала прямо на улице.

Большую часть места в маленькой квартирке-студии занимали ткани. Они стопками лежали повсюду. Часть, впрочем, была скатана в рулоны. В основном это были образцы и всякие остатки из кладовой «Chez Ninon» – девушки частенько там что-нибудь для себя выбирали, хотя Хозяйки иной раз и хмурились, заметив. Впрочем, это даже воровством назвать было нельзя. Это было настолько ничтожное нарушение правил, что из-за подобного прегрешения не стоило беспокоить отца Джона и просить его об исповеди. В конце концов, Хозяйки сами иной раз попросту выбрасывали излишки ткани. А девушки давали этой ткани, как выражалась Мейв, «новую жизнь и свободу». И Кейт, разумеется, тоже не могла удержаться. Стоило ей прикоснуться к той или иной материи, и она буквально теряла рассудок, думая лишь о структуре ткани, о ее цвете и о том, какое таинственное обещание будущего в ней заключено.

Кое-что из остатков, которые Кейт брала в «Chez Ninon», она использовала, так сказать, в личных целях, но кое-что служило ей лишь напоминанием о какой-нибудь истории. У нее было, например, с полметра атласа цвета слоновой кости – такая ткань очень подошла бы для подвенечного платья, – оставшегося от платья, которое Супруга П. надела на прием по случаю инаугурации. Хранился у Кейт и кусок шерсти того чудесного красного цвета, который так любили мастера Возрождения; эта ткань оказалась «идеально подходящей» для серии телепередач, посвященных обновлению Белого дома. Кейт до сих пор с ненавистью вспоминала, как ей пришлось вручную делать толстую отстрочку по краю воротника-стойки и по подолу юбки – эти крупные стежки были как бы «подписью» Кристиана Диора, но сама Кейт чуть не ослепла, делая эту работу. Но самым ее любимым образцом оставался маленький кусочек желтого китайского шелка от платья, сшитого Ниной Риччи для одного из торжественных приемов; стены в том помещении, где состоялся прием, спешно перекрасили в белый цвет, на фоне которого платье Первой леди – сочетание сияющего желтого и глубокого черного цветов – никак не могло остаться незамеченным. Все эти клочки ткани свидетельствовали о том, что красоту можно подвергнуть точным расчетам – ее можно подчинить, запрячь, заставить служить и навсегда вплести в свою жизнь.