Рождество у Шерлока Холмса - стр. 55
– Тьма… Тьма придет… Все ближе… Грядет он, великий и древний…
Медленно, со скрипом отворилась дверь. На пороге замаячил Уолтер.
– Ой! Свет погас! – в восторге воскликнула Кэролайн, сияющими глазами глядя на погасшую лампу.
– Это призраки, – Эсмеральда окинула победным взглядом участников сеанса.
– В таком случае, они немного перестарались, мадам, – проскрипел Уолтер. – Электричество исчезло во всем доме. Я разожгу камины и принесу побольше свечей. А вам, леди Кэролайн я принес теплую шаль. И не спорьте, мисс, не то следующую неделю проведете в постели.
– Он очень вас любит, – улыбнулся Бен, когда Кэролайн, картинно закатила глаза, но шаль послушно набросила на плечи.
– Я знаю. После смерти родителей он так заботится обо мне. – Кэролайн грустно улыбнулась. – Знаете, у меня решительно никого нет, и я завещание составила на него, представляете?
– Что? Завещание? Да ведь он втрое старше вас!
– Да, но у него есть взрослая дочь, так что может быть ей пригодятся мои деньги. Мне почему-то кажется, что я лишь гостья в этом мире. Может быть поэтому мне и не удалось создать семьи.
Бен подумал, что если бы Кэролайн подобное не казалось, то и семья была бы и не пришлось бы составлять завещание на старенького слугу, но от комментариев воздержался. Кэролайн решила отнести куклу и запереть в шкафчик для хранения редкостей, полковник взялся ее проводить.
– А ключ от своего музея я всегда ношу с собой! – она гордо указала на странный кулон на своей шее. Ключик, инкрустированный бирюзой.
Уолтер принес толстые восковые свечи и расставил их по всей гостиной, по одной на каждый лестничный пролет и еще несколько на журнальном столике для всех, кому нужно куда-то идти. Кэролайн взяла одну, прижала к груди жутковатую куклу и пошла по лестнице в свою комнату. Полковник неверной походкой двинулся следом. На мгновение она обернулась, жаркий отблеск пламени свечей выхватил ее лицо на фоне комнаты, погрузившейся в темноту. Говорят, незадолго до смерти черты лица приобретают удивительную гармоничность, делая человека очень красивым, исчезает асимметрия, всем нам свойственная. Так называемые «Гиппократовы черты». И Кэролайн была сейчас красива именно этой страшной красотой. Такой ее Бен и запомнил.
Бен вернулся в гостиную. Теперь, когда люстры не горели, в комнате среди глубокой темноты мерцали оранжевым только теплые островки света от свечей. Гости разошлись, и тишину нарушал только треск поленьев в камине, да завывание ветра за окном.
Электричество восстановить не удалось, буря оборвала провода. Дом медленно остывал, как умерший человек. Бедняга Уолтер зажег все немногочисленные камины и расставил свечи, где мог, но вилла «Сосны» явно была не готова к ледяной декабрьской ночи. В гостиную вернулся Вернер, за ним Эсмеральда. Потом собрались остальные, кроме Кэролайн. Пили горячий, пахнущий корицей и гвоздикой глинтвейн, болтали, но как-то вяло. Голоса звучали приглушенно, несмело, будто у постели больного или в храме, боясь рассердить жестокое божество.