Рождество на острове - стр. 11
– Бог ты мой, да они возненавидят эту экскурсию! – развеселилась Флора. – А им раньше приходилось плавать на каяках?
– Не-а.
– Там ведь рассаживаются четверками… Ты возьмешь для них чай?
– Не-а.
– Ох, Тиарлах, на тебя это не похоже! Такая жестокость!
– Это не жестокость. Ты посмотри на них.
Бухгалтеры из Суиндона сбились в кучу и о чем-то энергично спорили.
– Видишь? Они обсуждают, то ли им восстать, то ли просто уйти, и говорят о том, как они нас ненавидят. И они действительно нас ненавидят!
Флора кивнула:
– Меня это не удивляет.
– Но это как раз так и действует, – вмешалась Джен. – Командная работа. Они объединяются в ненависти к нам.
– А я и не знала, что это именно так. – Флора моргнула. – Но теперь, когда ты сказала, я понимаю. Но мальчики-то получают булочки с сосисками.
Чарли пожал плечами:
– Мальчики получают все, что мы можем им дать… Ну хорошо, приготовь им на обед пятнадцать самых простых сэндвичей. Можешь даже на вчерашнем хлебе.
– Ни за что! – ужаснулась Флора.
– И припиши к счету доллар-другой.
– Ну, в этом уж точно нет необходимости, – проворчала Джен.
– Нет, сделай так, yarta, – сказал Чарли.
Местное ласковое словечко «милая» сорвалось с его губ раньше, чем он успел сообразить, и Джен тут же обожгла его бешеным взглядом, а Флора слегка поежилась, забирая у Чарли пустую чашку – у него была здесь собственная чашка – и вешая ее на крючок за прилавком. Она помахала им обоим рукой на прощанье.
К обеду погода ничуть не улучшилась, и уже ясно было, что день пойдет уныло, по крайней мере до трех часов дня, когда все заканчивают работу и, шагая по главной улице, решают, что им просто необходимо съесть кусочек рождественского пирога. К тому же рыбацкие лодки возвращались около четырех, а рыбакам требовались потоки чая и горы тостов, и их приходилось загонять в самый дальний угол кафе, чтобы они не пугали других рыбным запахом.
Флора решила ненадолго ускользнуть и покормить обедом Финтана, который стоял на бессменной вахте у Колтона. Летом они проводили много времени на пляже, и кто угодно мог заглянуть к ним.
Но теперь, когда Колтон так ослабел, мало кто мог заглянуть к нему без повода, тем более что Колтон погрузился в себя. Теперь настало время семьи. И только семьи.
Флора уложила в контейнеры несколько камбрийских булочек и булочек с беконом и клюквенным соусом, с которым она в данное время экспериментировала, и пошла к старому грязному отцовскому «лендроверу».
Как только Флора открыла дверь, она сразу поняла, почему все приходящие сегодня выглядят такими нервными: погода еще больше ухудшилась по сравнению с утренней, и ветер теперь хватал тебя за горло, как только ты выходил наружу. И дул он прямо в лицо, так что Флора содрогнулась в теплой куртке, бывшей необходимой частью жизни на Муре, и натянула шарф на рот и нос. Маленькие снежинки, смешанные с дождевыми каплями, колотили ее по голове. Флора надвинула на лоб шапку с помпоном, но руки у нее все равно отчаянно замерзли, пока она дошла до машины, стоявшей в каких-то десяти метрах от входа, – в это время года парковаться можно было где угодно.