Рождественское чудо. Рассказы современных писателей - стр. 18
Ничего, вот завалятся они на три дня к Репью на дачу, и там уж он оторвется по полной. Бурый девочек подвезет, с хавкой и бухаловом у Репья всегда порядок. Будет что вспомнить.
– Репей, да на фиг нам этот бомжара? – кисло поинтересовался Шуряк. – Он нам весь салон завоняет.
Шуряка тоже развезло, но совсем в другую сторону, нежели бригадира. Если Репей рвался причинять добро, то Шуряк, напротив, обижался на весь мир и искал, на ком сорваться.
Находилось не всегда, и положение спасали только девки. Если были под рукой.
– Не похож он на бомжару, – возразил Репей. – Типичный лох. Глянь, чистый, бритый. Очкарик. Доцент небось.
– Доцентов давить! – твердо заявил Шуряк. Он не простил академическому миру, что его выперли со второго курса. Хотя, подумал вдруг Костыль, может, ему и повезло. Ну ладно, ну два года в кирзачах, зато жизнь понял и вписался потом в нее, в жизнь. А иначе бы чего? Сидел бы за компом, программки ваял, глаза портил. И за сколько? Двести, триста? Детский сад, штаны на лямках.
Впрочем, сейчас Костыль был солидарен с Шуряком. Подбирать мужика незачем. Пускай топает по своим мужичьим делам и держится подальше от серьезных людей. Однако Репей, которого повело на добро, настаивал, а с бригадиром лучше не заводиться. Костыль знал, что у того шарики порой могут зацепиться за ролики, и тогда случается всякое. Ладно, пес с ним.
Он притормозил джип в двух метрах впереди от скучного дядьки. Тут же Репей распахнул дверцу и призывно замахал руками:
– Слышь, отец, тебе далеко топать?
Дядька обернулся. Репей был прав – на бомжа тот не походил. Прикид, конечно, смешной и явно не новый. Но не воняет. Или так по морозу кажется?
– До Преображенки. – Струйки пара вылетали из мужика вместе со словами. – А что?
– Далекий путь, – усмехнулся Репей. – Ладно, залазь, подбросим. Как раз и по пути.
Мужик на какое-то время задумался – то ли не верил в нежданное счастье, то ли струхнул. Что там за очками делалось, Костыль не видел. А потом, решившись, лох потянул на себя дверцу и полез на заднее сиденье. Здесь, в тепле, окуляры у него вмиг запотели, и на какое-то время он потерял ориентацию.
– Поудобнее устраивайся, – добродушно прогудел Репей. – На всю задницу. Давай, Костыль, двигай.
Тот с готовностью вдавил педаль, и черная морозная тьма, расцвеченная случайными огоньками, потекла мимо них. Да, повезло мужику, что дача у Репья по Ярославке. Крюк бы уж точно делать не стали. Ради какого-то лоха…
– Издалека топаешь? – поинтересовался Репей.
Шуряк, вынужденный перебраться на переднее сиденье, мрачно смотрел вниз. Чувствовалось, что нехорошо ему. Не блеванул бы, опасливо подумал Костыль. Как-то он уж очень быстро наклюкался…