Рождественские и новогодние рассказы забытых русских классиков - стр. 15
– Та к вы так-то с тех пор и живете себе одни? Все тем же порядком?
– Все тем же порядком! – отвечал он. – Нет ли, господа, табачку?
– Табачку нет, а если чего-нибудь другого…
– Холерной, вы думаете?
– Да, например, холерной…
– С благодарностью за ваше здоровье, господа.
– Та к прикажите. Гей, буфетчик! Вели подать господину… этому господину…
– Переулков, Евстигней Лукьяныч, – шепнул рассказчик.
– Господину Переулкову вели подать туда, в ту комнату, этой гадости…
– Холерной.
– Да, бишь, холерной, что ли. Ну и закуску хорошую, какую ему угодно.
– Московскую…
– Московскую закуску.
– Нет-с, это селянка такая есть, московская: весьма отличный вкус имеет.
– Ну, селянку…
Холерная янтарного цвета двинулась на подносе в сияющем сосуде, и вслед за нею поплелся в другую комнату радостный желудок господина Переулкова.
– Заставил же ты меня выслушать эту историю!
– Она тебе кажется не любопытною?
– Пошлою, потому что это весьма обыкновенная история.
– Для меня в ней другой интерес… Но ты идешь?
– Мне пора, пора. Вот тебе мой адрес. В одиннадцать часов, не позже, ты должен быть у меня… Теперь, если хочешь, поедем вместе, пока тебе одна дорога.
– Ты довезешь меня до господина Макарова, в Мещанской: господину Макарову поручил я на сохранение мой гардероб. Прощай, Иван Моисеич, до свидания! Видишь, ты заметил, что у меня дела поправляются. То-то! Я к тебе, Иван Моисеич, через недельку, на днях, может быть… до свидания…
Таким образом кандидат Зарницын выходил из трактира «Нового Китая» с совершенно восстановленным духом и вообще настроенный, как следует, по-праздничному. Усевшись с Рожковым на извозчика, он обратился к своему приятелю с вопросом:
– Как ты думаешь… Ты ни к какому заключению не пришел после того, что выслушал историю господина Переулкова?
– Пришел.
– Именно?
– Пришел к тому заключению, что не он первый и не он последний в Петербурге бедный муж, да утешит его эта аксиома!
– Не то! И в другом смысле говорю: мне кажется, что она, эта история, имеет связь с моею маскарадною историею, которую я тебе рассказывал.
– В самом деле?.. И то может быть!
III. Новый год
В квартире Рожкова собрался избранный кружок своих людей, самых близких и родных, как следует для скромной, сердечной встречи Нового года. Рожков мог гордиться тем, что все, бывшие в эту замечательную ночь в его гостиной, питали к нему беспредельное сочувствие – от жены, обворожившей гостей его своею неистощимою любезностью и сохранившей к нему страстную, энергическую привязанность, до Бориса Александровича, который заступал место отца родного и походил более на патриарха, нежели на Бориса Александровича.