Рождественская ночь. Рассказы и стихи для детей - стр. 3
Верный конь бодро ступал под ним; ночной ветерок навевал прохладу; над головой, в бесконечной дали небосклона, как яркая лампада пред престолом Бога, сияла новая звезда.
– Вот он, знак Божий! – говорил себе Артабан, не сводя глаз со звезды. – Великий Царь идёт к нам с неба, и я скоро, Господи, увижу Тебя. Быстрее, мой друг! Прибавь ещё шагу! – подбадривает он своего коня, ласково трепля его по гриве.
И конь наддавал ходу; громко и часто стучали его копыта по дороге среди пальмового леса. Мрак начинал редеть; кое-где слышалось чириканье просыпающихся птиц. Чуялась близость наступающего утра. Вдруг конь остановился, захрапел, стал пятиться назад. Артабан пристально вгляделся в дорогу и увидел распростёртого человека. Он быстро слез на землю, подошёл к лежавшему и осмотрел. То был еврей, обессиленный страшным припадком ужасной в тех местах лихорадки. Его можно было бы принять по виду за мертвеца, если бы не слабый, едва слышный стон, который изредка протяжно вырывался из запёкшихся уст.
Артабан задумался: ехать мимо, торопиться к сборищу, оставить больного – не позволяет совесть; а остаться с евреем, чтобы поднять его на ноги, надо потратить много часов; опоздаешь к условленному часу, уедут без тебя.
«Что делать?» – спрашивал себя Артабан. «Еду», – решил было он и занёс даже ногу в стремя, но больной, словно чуя, что его покидает последняя помощь, застонал так тяжко, что его стон болью отдался в сердце волхва.
– Боже великий, – взмолился он. – Ты знаешь мои мысли, Ты знаешь, как я стремлюсь к Тебе; направь меня на правый путь. Не Твой ли голос любви говорит в моём сердце? Я не могу проехать мимо; я должен помочь несчастному еврею.
С этими словами волхв подошёл к больному, развязал ему одежду, принёс из соседнего ручья воды, освежил ему лицо и запёкшиеся уста, достал из притороченного к седлу тюка какие-то лекарства, которых там был большой запас, подмешал к вину и влил в рот еврею; растирал ему грудь и руки и так целые часы провёл над больным.
Заря давно миновала, солнце уже высоко поднялось над лесом; время близилось к полудню. Еврей пришёл в себя, поднялся на ноги и не знал, как благодарить доброго незнакомца.
– Кто ты? – спрашивал Артабана еврей. – Скажи, за кого я и вся моя семья будем молить Бога до последних наших дней? И почему лицо твоё так печально? Какое горе сокрушает тебя?
Артабан с грустью поведал, кто он, куда едет и что теперь он, наверное, опоздал.
– Мои товарищи, конечно, уехали одни, – говорил он, – и я не найду, не увижу желанного Царя.
Лицо еврея озарилось радостью.