Рождественская ночь. Рассказы и стихи для детей - стр. 16
Анна Николаевна с улыбкой взглянула на неловкого юношу и против воли остановила на нём умилённый и ласковый взор. Она смотрела на раскрасневшееся от радостного волнения лицо Вани, на его глаза, весело сверкавшие из-под густых бровей, и с изумлением заметила в нём поразительное сходство с покойным мужем. «Отчего я раньше этого не замечала?» – мысленно упрекнула себя Анна Николаевна и всё ласковее всматривалась в преобразившееся лицо Вани.
Как не похож был этот теперешний весёлый взор его на тот суровый, исподлобья взгляд, к которому так привыкли все, его окружающие! Словно луч весеннего солнца, растопил этот взор ледяную гору, столько лет покрывавшую сердце Анны Николаевны, и со дна души вызвал небывалое доселе нежное чувство к нелюбимому пасынку.
– Мамаша, а это вот я вам приготовил, – проговорил Ваня и несмело подал Анне Николаевне небольшой футляр.
Она с любопытством раскрыла его, и сердце её радостно забилось. В футляре, на малиновом плюше, лежала давно желанная ею золотая брошь с раскрашенной фотографией её мужа.
Анна Николаевна, в первый раз за все восемнадцать лет, крепко, с любовью поцеловала склонённую голову юноши. Он порывисто ответил на эту ласку, горячо прижав к губам её руку. Потом быстро подошёл к столу и развернул какой-то свёрток.
– Ах! – вскрикнула Милочка и бросилась к столу.
Перед нею Ваня держал прозрачную белую кисею «в мушки». Милочка даже зажмурилась от радости. Она, видимо, не доверяла собственным глазам. Подарок был слишком неожидан.
– А здесь и маме на платье, – говорил Ваня, развёртывая второй свёрток и вынимая из бумаги серую блестящую полушёлковую материю. – Теперь ты можешь под Новый год ехать с мамой на твой первый бал. – Он светло улыбнулся, посмотрев на озарённое счастьем лицо сестры, и ласково добавил: – Теперь ты ведь больше плакать не будешь?
– Ванюша, милый, голубчик! – взволнованно проговорила Милочка и стремительно бросилась на шею брата. Кисея и материя соскользнули со стола на пол, но девушка, не обращая на это внимания, душила брата в своих горячих, бурных объятиях, поминутно повторяя: – Ванюша, я не знала, какой ты хороший! Ты добрый, славный, и я крепко-крепко люблю тебя…
Анна Николаевна подняла с пола материю и тоже подошла к Ване.
– Да пусти же меня, стрекоза, – шутливо заметила она дочери, – я тоже хочу поцеловать и поблагодарить Ваню. – Мягким жестом отстранив девушку, она нежно привлекла к себе сконфуженного юношу и, ласково заглядывая ему в глаза, тихо проговорила: – Ваня, ты сегодня принёс нам всем большую радость. Милый мой мальчик, спасибо тебе.