Рождённые водой - стр. 56
Что они там с ней делали?
– Эш…
Ноль реакции. Что же такое произошло в комнате матери, что даже Эштон в шоке?
– Ты чего? – Он шагнул к сестре, но она сидела, уставившись в одну точку, и не шевелилась. Он наклонился к ней. С ее лицом тоже было что-то не так: будто Эштон за утро успела сделать пластическую операцию и изменила форму носа или скул. Вроде бы она, но в то же время другой человек. – Что такое?
Эштон молчала. Чуть сильнее нахмурила брови и сжала губы. У Дэша по спине противными мурашками пополз страх. Случилось нечто настолько ужасное, что Эштон не может произнести вслух.
Енот вопросительно поглядывал на всех, дескать, чего вы тут затеяли? А мне рассказать?
– Ну чего ты? – Дэш присел перед ней на корточки и положил руку на коленку, намереваясь дружески потрепать.
Она резким жестом сбросила его руку и уставилась на него со злостью.
– Ты… Ты… – На секунду она будто потеряла контроль над эмоциями и собиралась заплакать или заорать, но смогла это преодолеть. – Пошел вон, – сказала она. Тихо так сказала, спокойно.
Эштон частенько обзывалась и говорила колкости, и Дэш с удовольствием услышал бы сейчас какую-нибудь ядовитую подколку, только бы не видеть холодное раздражение.
Сестра не шевелилась. Он забрал рейку, прислоненную к стене у входа, и замер на пороге, оглядывая сестру. Растерянность! Вот что случилось с ее лицом: Эштон была растеряна, а на его памяти такого с ней не происходило никогда. Дэш стоял, не решаясь оставить ее одну в таком состоянии. Она подняла на него взгляд, рассмотрела с ног до головы, будто видела впервые. В ее глазах отразилось презрение, брезгливость, а еще страх.
Дэш сдержал судорожный вздох. Именно так смотрят на чудовищ, которые вырастают и становятся опасны для своей семьи. Может ли быть, что чудовища стали темой обсуждения в материнской комнате?
– Пошел вон, – твердо повторила Эштон.
Енот гавкнул на нее и потрусил прочь из комнаты.
В коридоре Дэш натолкнулся на мать. Она покосилась на рейку в его руке и нахмурилась.
– Кто-то умер? – спросил он. – Эштон расстроена.
Мать чуть приподняла брови, будто удивляясь такому заявлению.
– С ней все в порядке, – произнесла она и замолчала.
Дэш ждал вопроса. Хоть какого-то. Смотрел на мать, на ее огненные волосы и дорожный брючный костюм, который она не переодела, так торопилась позвать Эштон в свою комнату, и безумно желал, чтобы она спросила хоть что-нибудь, вроде: «Дэш, почему ты не в школе?», или «Что делает в доме рейка для садовой ограды?», или «Может быть, ты хотел бы стать врачом?» Он готов дать ей ответ на любой вопрос, если его выслушают. Он расскажет, как отчаянно старается ей угодить, и про страх навредить семье, который разъедает его изнутри. Он изнывал от желания сказать, что любит ее, но боялся услышать в ответ тишину или напоминание об обеде, поэтому молчал. Так они и стояли, рассматривая друг друга.