Рожденная в полночь - стр. 17
У Светы защипало в глазах. Она сошла с ума! Она рехнулась! Она думает о вампире, как о сексуальном объекте! Ей бы следовало сбежать от него, когда он принимал ванную. У неё напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Она годами жила в ожидании чего-то сверхъестественного, и дождалась…
Больше Велест не собирался ждать. Чего он тянет? Запах женщины всё сильнее окутывал его, чресла заныли от приятного возбуждения и требовали погружения в шелковистость лона.
Он зарычал и сильнее сжал ягодицы девушки. Его пальцы бесцеремонно разорвали трусики. Их треск заставил Лану податься назад. Ужас перед вампиром снова завладел её разумом. Она забыла, с кем имела дело, и вот результат! Не надо было гадать, чтобы понять, что собирался предпринять князь ночи.
Его пальцы властно передвигались по обнажившимся ягодицам, с силой сжимая их. Завтра на нежной коже проступят синяки. Но сейчас синяки меньше всего волновали девушку. Она подняла голову и постаралась отодвинуться от него.
– Нет…
Её крик застрял в горле.
Их лица находились в опасной близости, и в его черных глазах она отчетливо прочитала бушующее пламя желания.
И свой приговор.
Теперь мольбы не спасут. И никто не придет на помощь. Она дернулась, пытаясь отодвинуться от него, но бесполезно. На его руках не дрогнул ни один мускул. Он не напрягаясь, удерживал её. Давая понять, что сопротивление бесполезно. Если она, конечно, не желает поиграть с ним и ещё сильнее распалить его желание.
Полотенце распахнулось, и между их телами оставалась лишь её юбка. Света задрожала всем телом и лихорадочно попыталась вывернуться, выскользнуть. Тут у неё в голове мелькнула спасительная мысль, что ей надо попытаться дотянуться до нижнего шкафа столешницы. А там она хранила старую бабушкину посуду, среди которой имелась черненная серебряная вилка.
Ведь вампиры должны бояться серебра?
Она сожалела, что на ней из украшений не было ничего серебряного!
Мужчина пятерней обхватил ей голову и с возрастающей страстью сказал:
– Женщина, тебе от меня не убежать… Неужели ты думаешь, что сможешь мне противиться?
И услышал самый неожиданный ответ:
– Я… попытаюсь…
Её голос сбился от придыхания и бессмысленного, на его взгляд, сопротивления. Она его.
Его.
При одной мысли, что он будет обладать белокурой ведьмой, в его груди вспыхнул огонь. И этот огонь погнал жар по его крови. Он резко согнул ноги в коленях, подставил их под спину женщины, не позволяя сползать дальше с бедер. А расположение женщины в районе бедер его как раз устроит! Она именно там и должна находиться.
Из его груди вырвался торжествующий рык. Он получит её, и никто не сможет ему помешать! А её ладошки, упершиеся ему в грудь, причиняли не больше беспокойства, чем щекотание травы.