Рожденная лесом - стр. 25

Находясь на безопасном расстоянии своего наблюдательного пункта я вглядываюсь, как эмиссар врывается в дальнюю дверь в тот момент, когда взволнованный камердинер открывает ее. Я предполагаю, что переговоры не закончились хорошо.

Эта мысль приносит некоторое утешение, когда раздраженный капитан Торрес доставляет меня в кабинет двумя этажами выше. Я не очень-то хочу, чтобы король Жерар заключил мир с королевством, которое уничтожит мой род до конца.

Минуты идут, а я стою одна в темном кабинете с деревянными панелями, ожидая прибытия короля. Чем больше проходит времени, тем более поверхностным становится мое дыхание. Он, вероятно, обдумывает, какие слова использует, чтобы отмахнуться от меня, и эта мысль подталкивает к еще большей панике.

Я массирую виски и пытаюсь придумать какое-то подобие плана. Возможно, я могла бы попробовать другую работу в Роанине или даже в другом месте в Тилиане, где никто не узнает нашу сущность и никто не подозревает, что мы – два оборотня, которые связаны с Предсказанием. Но эта работа – самое близкое, что я когда-либо испытывала к стабильному дому и настоящей дружбе. Это шанс отплатить мужчине, который проявил милосердие, и юноше, что проявлял доброту достаточно долго. Это возможность показать им, что они не ошиблись, что я стою того, чтобы быть рядом, что я могу быть хорошей. Это искупление за то, как я подвела Элоса в тот день у реки, и попытка отвлечься от воспоминаний о поступке, который совершила моя мать.

Каждый раз, когда принимаю другой облик, я могу погрузиться в роль и отбросить в сторону взгляд этих безжалостных, преследующих глаз – глаз моей матери, когда они мерцали между нападавшими, открытым лесом и мной. Момент, когда у нее был выбор между своими детьми и свободой. И выиграла свобода. В мои лучшие дни я даже могу притвориться, что глубоко внутри меня нет никакой зацепки, ничего общего с загадочными словами или магией в моей крови, и все это связано с тем человеком, которым я стала. Этот гнев и необъяснимая печаль, которые висят у меня на шее, как своенравный ребенок, упрямый и настойчивый, даже когда у меня вообще нет причин их испытывать.

Я просматриваю книжные корешки, выстроившиеся вдоль дальней стены, в попытке успокоить нервы, затем переключаю внимание на огромную карту, охватывающую стол в центре комнаты.

Это карта континента, Алемары, узкая полоса суши, простирающаяся на север и юг. Огромная бурная река делит континент пополам по вертикали и отделяет Долину от трех государств к востоку от нее: двух королевств, Эрадайн и Тилиан, и от республики Гленвэйл между ними. Первое преследует наш вид, в то время как последняя изгнала Элоса и меня со своих границ, зайдя так далеко, что там распространяли листовки с нашими лицами, нарисованными чернилами. Под иллюстрациями было предупреждение сообщать о любых наших передвижениях. Я стираю Гленвэйл на карте ладонью.