Рожден быть опасным - стр. 46
Песок перед дрожащим пространством серебрился.
– Не знаю. Может, еще отдохнуть? – предложил Крысобой.
– Не стоит, – отверг я. – Сейчас надо идти.
– Почему, Русс?
– А вдруг нам пустыня еще что-нибудь подкинет? Может, высланы другие отряды, о которых Музыкантская не знает?
Крысобой мотнул головой:
– Вот и я не знаю.
– Лорда Джудда виртуальщику этому в задницу!.. Пошли. С народом потолкуем.
Солдатам много времени на размышления не потребовалось. Они согласились сразу. Их воодушевила идея – разграбить виллу магната, на которой они неоднократно бывали. Судя по реакции пленных, на вилле было что взять. Дольше всех сомневалась Рената Музыкантская. Я чувствовал, что ее смущает персона Марка Крысобоя, как товарища по оружию. В их отношениях все было вовсе не так просто, как пытался представить Крысобой. Наконец она согласилась, и я вернул бойцам обоймы от их автоматов.
– Что ждет нас за воротами? – спросил я Музыкантскую.
Она вскинула на меня выразительные глаза, и я в них утонул.
Ненадолго.
Дела требовали срочного возвращения на поверхность.
– Сады, – неохотно отозвалась Музыкантская. – Они окружают виллу полукольцом.
– Ловушки? – консультировался я.
– В основном охрана. Гоевин навербовал ее из наемников.
– Сколько?
– Человек двести.
– А нас десять. Хорошее сочетание, – пробормотал я.
– Ты еще посчитай шесть охотников, – напомнил Марк.
– Четыре, – поправил я Крысобоя.
– Почему четыре? – удивился Марк.
– Потому что двух бедуинов они… – я кивнул на Музыкантскую, – уже успели оприходовать.
Рената молчала. Она всматривалась в ночное небо, где звезды стали медленно пропадать, будто их проглатывало неведомое.
– Нужно срочно уходить, – нервно сказала она, не отрывая глаз от неба.
– Чего так? – насмешливо спросил Марк.
– На нас надвигается песчаная буря.
Глава тринадцатая
Ад – особая милость, которой удостаиваются те, кто упорно ее домогался.
А. Камю
По одну сторону врат, открывавших проход в другую бытийную плоскость, буйствовал песок, вздыбливаемый ураганным ветром. По другую бесчинствовал дождь. Мы, выпав из пространственного перехода, тут же поспешили ретироваться под ветви раскидистого дуба. Я задрал голову, стараясь ртом уловить как можно больше капель. Я пил и не мог насытиться. Рядом конкуренцию мне составил Крысобой. Я зажмурил глаза, наслаждаясь влагой. Мое пересохшее горло испытывало блаженство. Музыкантская и солдаты пялились на нас, как на сумасшедших. Никому из них не пришло в голову поделиться с нами водой из фляжек.
Утолив жажду, я томно вздохнул и, раскрыв глаза, столкнулся взглядом с белыми проколотыми глазницами статуи, которая стояла, полускрытая в кустах. Статуя изображала мужчину, судя по курчавым волосам, он явно принадлежал к сонму богов. Но налюбоваться им и идентифицировать его личность я не успел. Голова мужчины взорвалась, и посыпались ветки с кустарника, который скрывал скульптуру, – словно пьяный садовник, вооружившись лазерным секатором, авангардно легким взмахом уполовинил кусты. Листья взвились вверх и закружились, как пух из разграбленного курятника.