Розалина снимает сливки - стр. 4

– Я бы сказала, что я сказала. Но вы велели мне молчать.

Внимание мисс Вудинг переключилось на Розалину.

Пример, который она привела в классе: «Моя мама – бисексуалка».

– Но ведь это правда, – возразила Амели, умоляюще глядя на Розалину.

– Она права, – согласилась Розалина. – Так и есть.

Амели, которая всегда воспринимала согласие как поощрение, пустилась в дальнейшие разъяснения.

– И это значит, что ей нравятся мужчины и женщины, то есть два пола – то, о чем вы говорили. Но тетя Лорен объясняла, что некоторые люди считают, что нельзя говорить «бисексуал», потому что это значит, что есть всего два типа людей, а некоторые считают, что их больше. А другие считают, что это нормально, потому что это значит одинаковые и разные, а разные могут означать много типов людей. Что все равно снова означает два. И это то, о чем говорили вы.

Следила ли мисс Вудинг за ее мыслью и понимала ли хоть что-нибудь, Розалина точно определить не смогла. В любом случае учительница не считала это необходимым.

– Проблема в том, миссис Палмер, что дети не должны говорить о сексе в классе.

– А она и не говорила. – На самом деле Розалине не хотелось спорить, но опыт подсказывал ей, что, вероятно, придется это сделать. – Она говорила о своей семье.

Лицо Мисс Вудинг приобрело нервный розовый оттенок, который, по мнению Розалины, часто появлялся у людей в тот момент, когда ее ориентация превращалась из идеи, которую можно поддержать, в реальность, с которой приходилось сталкиваться.

– Я понимаю, что это деликатная тема, и у разных людей разные убеждения на этот счет. Именно поэтому я должна руководствоваться политикой нашего академического фонда. В ней четко прописано, что учащимся не следует рассказывать об ЛГБТК до шестого класса.

– В самом деле? – спросила Розалина, изо всех сил стараясь помнить, что мисс Вудинг, вероятно, очень хороший человек, а не просто пушистый кардиган, накинутый на регрессивные социальные ценности. – А Амели учится в четвертом классе, и ей удается уживаться с моим существованием почти каждый день.

Придя к выводу, что это будет долгий взрослый разговор, Амели достала из сумки пенал с пандой и начала перебирать содержимое.

– Да, – сказала она. – Я очень хорошо себя веду.

Мисс Вудинг буквально заламывала руки.

– Да, но ведь остальным детям…

– Позволено говорить о своих семьях столько, сколько вздумается.

– Да, но…

– А это, – безжалостно продолжала Розалина, – если подумать, дискриминация.

Амели снова подняла голову.

– Дискриминация – это плохо. Мы это проходили в третьем классе.

Слово на букву «Д» заставило мисс Вудинг заметно вздрогнуть.