Роза Ветров - стр. 69
– И снова вы, парон Гюльбекян! Что-то вы к нам в последнее время зачастили! – Когда чей-то весёлый непринуждённый смех раздался на лестнице, молодые люди сразу же узнали Хорена Самвеловича и проворно расселись по разные стороны дивана. К моменту, когда старший Нерсесян с сыном спустились в гостиную, Манэ с самым невинным видом пила кофе, оставшейся в чашке брата, и клевала виноград, а Вачаган и вовсе переговаривался о чём-то с лакеем.
– На этот раз по очень важному делу, парон Нерсесян! По очень важному, – Молодой человек поднялся навстречу старому Нерсесяну и пожал ему руку. Завен опустился по левую руку от Манэ, которая изо всех сил прятала от отца заплаканные глаза, и со всей увлечённостью вслушался в разговор. Один только хозяин дома оставался беспечным.
– По какому же такому делу, Вачаган джан? – нахмурив брови, спросил старик, со вздохом сел на пуфик напротив гостя и поправил мешковатые штаны. – Я весь во внимании.
– Ах да! – Как будто спохватившись – хватит с него на сегодня переживаний! – юноша достал из кармана пиджака лист и, даже не разворачивая его, передал султанскому ювелиру. – Вы, наверняка, слышали: вашего учителя музыки и моего близкого друга подозревают в убийстве одного из султанских визирей. Мы стараемся вытащить его, но для этого нам нужно знать всё, что вы можете сказать об этом ноже…
– Сейчас посмотрим. Анаит! – окликнул горничную хозяин и махнул ей рукой. – Принеси сюда мои очки.
– Мне нужно знать, кто и когда мог его приобрести. Любая информация, которую вы только можете дать.
Парон Нерсесян, относившийся к любому делу с величайшей серьёзностью, внимательно рассматривал эскиз, который лекари сняли с обломка, найденного в теле Паши, а затем восстановили его полностью. Никто не двигался, пока почтенный муж перебирал в руках лист, но молодым людям – всем троим! – минуты ожидания показались вечностью. Наконец, Хорен Самвелович сморщился и небрежно отбросил лист на стол.
– А!.. Вачаган джан! – пробормотал он, качая головой. – Ты что-то поздно с этим. Чауш сераскера Ибрагим-бей уже был у меня с этим ножом сегодня утром. Я честно сказал ему, что такие ножи во всём Константинополе водятся только у его отца.
***
Семибашенный замок, более известный в народе, как тюрьма Едикуле, уже многие столетия служил последним пристанищем для тех, кто ожидал в этой крепости своей участи. В последнее время Едикуле всё реже и реже использовался падишахом как арестантская – поговаривали, что казармы здесь скоро снесут, а на их месте построят мечеть, – но для подозреваемых в убийстве государственных чиновников так и не нашлось более подходящего места. Однажды здесь – в самых лучших условиях, достойных дипломата! – содержался даже старый граф Румянцев, пока какие-то внешние склоки между его родной и Османской империями не решились мирным путём. Если султан в конечном счёте решит снести виновному голову прямо в Топкапы у «Фонтана палача», а не во внутреннем дворике Едикуле, то тот сможет собой гордиться – этот путь в своё время проделал не один великий османский визирь!