Роза Ветров - стр. 42
Мехмед очень старался не смотреть на брата с завистью, но в голове слишком явно пульсировала мысль, что Фарах никогда не расточала ему столько нежностей… А Нариман тем временем раздался в плечах, стал отцом двух детей и отрастил бороду, но своим просветительским идеям так и не изменил. Младший брат очень хорошо помнил первые месяцы после свадьбы старшего… именно в то время Дима и Ксения почти не разлучались, Вачаган всё больше и больше говорил о дочери друзей-ювелиров, в которую сейчас был по уши влюблён, а Гена на тот момент ухаживал за какой-то девушкой, учившейся вместе с Ксенией в педагогическом колледже. Все тогда как будто сговорились!..
– Всё это очень странно, – задумчиво протянул почтенный кадий. – Кому и зачем понадобилось убивать нашего дядю, да ещё и в тот день, когда твой друг…
Нариман осёкся, но Мехмед понял его и так. Кто-то хладнокровно подставил Гену – в этом не оставалось сомнений. Но как бы справиться со своими переживаниями, вызванными смертью дяди, и вовремя прийти на помощь Геннадиосу?..
С омовением как раз покончили и стали одевать тело в саван. Входную дверь раскрыли нараспашку.
Внесли тобут41, на котором двое крепких молодцов из родни понесут усопшего к месту погребения.
Ибрагим – крайне важный в адъютантском мундире, – руководил всем действом, и младший брат не сводил с него глаз. Догадливый Нариман перехватил этот взгляд.
– Даже если он что-то знает про подозреваемых, – промолвил он своим вкрадчивым, спокойным голосом, кивнув на среднего, – вряд ли он тебе расскажет.
– Но попытаться всё-таки стоит, – задумчиво отозвался Мехмед.
Если даже Нариман заговорил про подозреваемых и друга, то это значило, что Геннадиос уже на крючке. Весь Стамбул, должно быть, слышал, как греческий молодец угрожал Паше перед честным народом. Вот так ирония!.. Судьба самым бесчестным образом насмехалась над ними, забрав дядю Фазлы к праотцам той же ночью. Кем бы ни был настоящий убийца – ну не Спанидас же взаправду это сделал?! – он не мог подгадать более подходящего момента!..
В последний раз кивнув старшему брату, Мехмед нырнул в смешавшуюся толпу и встал за спиной у среднего. Тело уже водрузили на тобут и ждали, когда толпа разойдётся, чтобы вынести его из дому. Шум и толкотня продолжились, и за ними младший сын Мустафы-Паши не заметил, когда из соседней комнаты в коридор вышла жена и дёрнула его за рукав кафтана.
– Если ты собрался просить за своего грека, то лучше не позорь ни нас, ни себя, – шикнула она сквозь сжатые зубы, поправив на голове платок, который сползал.