Роза Ветров - стр. 31
Ксения улыбалась, но в этой улыбке сквозило столько недоверия, что это насторожило Диму.
– Отвезёшь меня в блестящий Петербург? Меня – гречанку с острова Крит? – то ли мечтательно, то ли насмешливо протянула девушка и, закусив нижнюю губу, опёрлась о стену затылком. Какой красивой она казалась ему в эту минуту!..
– Конечно, отвезу. Ты православная с именем Ксения. Ты даже не будешь выделяться…
– Я не верю в сказку про Золушку, Дмитрий Александрович. И никогда не верила…
Только когда она уехала, он понял смысл того разговора. Она посчитала его журавлём, а Афины – синицей и, конечно, предпочла то, что казалось вернее. Она предала их любовь, и теперь, по мнению её брата, он должен расстроиться из-за вести о женихе? Не сейчас, когда в его сердце уже давно другая!..
– Ты, похоже, поставил себе цель рассориться сегодня со всеми! – недовольно бросил он греку, смотря себе в ноги.
– Не ставил я себе такой цели, – пожал плечами её брат. – Просто хочу напомнить, что ты тоже хорош. Ты собирался возвращаться в Петербург на учёбу, а моя сестра уже слишком устала от неопределённости в жизни…
– И кто в этом виноват?.. – не сдержал яда Дима.
Вачаган демонстративно откашлялся, напомнив о том, что каждый из них перешёл черту. Геннадиос говорил правду – молодой граф Румянцев действительно уезжал из Константинополя на три года, пока учился на словесном отделении императорского университета в Петербурге, но ведь он ни разу не давал ей повода усомниться в своей верности! Он вернулся, как только окончил университет, отказался от службы при императорском дворе, разругался из-за этого с отцом, а она!..
– Не знаю, что у вас тут произошло, но ещё одной ссоры я не вынесу, – недовольно пробормотал Мехмед, появившись за их спинами в потёмках. Друзья тотчас позабыли всё разногласия и накинулись на него с вопросами. Турок не стал обнадёживать друзей, но всё-таки заверил, что смог утихомирить бурю. Руки у него, правда, дрожали, а вид был такой, словно он только что сражался с тигром.
– Таким разозлённым я его никогда не видел, – тяжело вздохнул племянник. – Но я сделал всё, что в моих силах, чтобы он поверил в безобидность Гены.
– Это значит, что султан ещё может послать за мной субаши или даже твоего брата? – чересчур безрассудно пошутил грек.
По воцарившейся тишине Геннадиос понял, что эта перспектива вполне могла стать реальной, и вся жизнь пробежала у него перед глазами. Помимо матери, сестры и дяди он увидел перед собой ещё одно лицо, мысли о котором не покидали его весь остаток вечера.
– Полноте.