Роза – стервоза. Повесть - стр. 21
Его голос успокаивал и внушал надежду, а рука приятно согревала.
– Порозовела! – Удовлетворённо констатировала буфетчица. – Вам, мож, такси позвать? У меня тут брат двоюродный подрабатывает, таксует…
– Нет, спасибо, – отозвался Вадим, – нам недалеко. И, вообще, Илонка у нас крепкий парень! Да, Илонка? – Поинтересовался он с наигранным весельем.
Я выдавила улыбку и кивнула. Пышнотелая и пышноволосая спасительница посмеялась над его «парнем» и отошла обратно к прилавку, где уже минуты три переминался с ноги на ногу потрёпанный мужичок в грязноватой коричневой куртке.
Глава 7
– Вы пакет забыли! – Услышали мы за спиной пронзительный женский крик, едва отойдя метров на десять от кафетерия.
На его пороге стояла давешняя сердобольная буфетчица, сжимая в руке пакет с изображённым на нём букетом сирени. Я узнала этот пакет, и у меня подкосились ноги. Вадим подбежал к женщине, забрал его из её полных, белых рук, поблагодарил, что-то ещё произнёс, от чего буфетчица буквально покатилась со смеху…
Я не разбирала его слов.
Я вообще слабо соображала в то утро.
Я тупо смотрела на то, как яростный мартовский ветер треплет пергидрольные пряди женщины, отчаянно пытаясь сорвать священный талисман всех буфетчиц – белую, крахмальную наколку.
Это был тот самый пакет, в котором хранились все наши с Юрасиком «капиталы», как он их шутливо называл: деньги, которые мы так легко добывали и спускали. Ещё там лежала маленькая коричневая сумочка из затёртой замши, в которой любимый хранил пару-тройку ценных для него вещей. Я не знала, что это за вещи.
Скоро узнаю, если не произойдёт ещё чего-нибудь гадкого. Хотя, что может быть гаже того, что уже произошло? Самое удивительное, что я продолжаю существовать, и мир никуда не делся. Солнце по-прежнему пытается светить сквозь неплотную завесу облаков, а ветер так же резвится в волосах и носит по площади прошлогодние листья и унесённые откуда-то пакеты и бумажки.
– Маша-растеряша! – Шутливо попрекнул меня новый знакомый, и в глазах его при этом так и скакали весёлые искорки. – Теперь я понесу твои вещи, а то опять забудешь где-нибудь, и…
– Нет! – Резко возразила я. – Дай мне. Там очень ценные для меня вещи!
– А что ты ими тогда разбрасываешься, раз ценные? – Снова обиделся Вадим. – Хотя, в твоём состоянии… – Сменил он гнев на милость. – Ладно, побежали! Вон, наш троллейбус стоит!
Троллейбус одиноко скучал на конечной в ожидании пассажиров. Я была очень рада, что в нём есть свободные места, потому что неожиданно поняла, что ноги мои не просто гудят, а буквально отваливаются. Забылось как-то, что этой ночью я отмотала концерт.