Роза пустыни - стр. 5

Они спустились по бульвару к Кропоткинской площади. Захар уже в который раз с надеждой и благоговением посмотрел на величественное здание Храма Христа Спасителя и помолился про себя. Он был крещёным, как и многие. Но опять-таки как и многие, был слабо знаком с церковной культурой и совсем не знал молитв, а потому молился, как умел, своими словами, просто перебирая по памяти всех святых, прося о помощи Господа и Пресвятую Деву. Ему очень хотелось верить, что Бог услышит его молитвы и обязательно поможет. Поможет его жене Дуняше, самому дорогому человеку на Земле…

Однако Бог не услышал его молитвы, или же Захар просто плохо молился. Но результаты обследования оказались самыми удручающими, а приговор врачей суровым и беспощадным. При условии соблюдения всех предписаний Евдокии оставалось жить от силы полгода.

– Доктор, – дрожащим от волнения и негодования голосом спросил Захар, – неужели… неужели ничем нельзя помочь? Но ведь должно же быть что-то!

– Увы! – развёл руками пожилой седовласый эскулап. – Я как врач вам заявляю, что медицина тут бессильна. Вашей супруге может помочь только чудо, а чудес, как известно, на свете не бывает. Мне искренне жаль.

По дороге домой они не проронили ни слова. Дома Евдокия закрылась в спальне и тихонько плакала, а Захар метался по квартире, рыча и воя, как раненый зверь. Ворвавшись в кухню, он бросился к холодильнику и вытащил початую бутылку водки, там ещё оставалось больше половины. Недолго думая, залпом осушил её прямо из горлышка. Поначалу он даже ничего не почувствовал, словно пил не водку, а простую воду. Но уже через десять минут алкоголь сделал своё дело. Захар захмелел и немного остыл.

Алкоголь всегда действовал на него успокаивающе. Он не понимал, почему других после водки тянет на подвиги. Захару просто хотелось спать. Обычно он вставал из-за стола и незаметно отправлялся в спальню. А если это происходило где-нибудь в гостях, находил укромное местечко и спокойно передавал своё тело из рук Бахуса в объятия Морфея.

Обычно так и случалось. Но не сейчас. О каком сне могла идти речь? Сердце разрывалось от отчаяния, от бессилия и какой-то тупой обречённости. Он долго сидел, глядя перед собой, а потом резко поднялся и пошёл в спальню. Евдокия уже не плакала. Сидела на кровати, поджав под себя ноги и обхватив плечи руками. Она посмотрела на мужа, и во взгляде её читалась отчаянная мольба.

– Дуняша, – дрожащим голосом произнёс Захар, – если помочь тебе может только чудо – обещаю, я достану это чудо. Достану, во что бы то ни стало!