Ровесник СССР: Всюду Вселенную я объехал - стр. 7
Помнится, летом мы отправлялись к Калужской заставе – ныне площадь Гагарина. Там кончалась Москва. Миновав большое село, мы спускались с Воробьевых гор к реке, переплывали на другой берег и грелись, загорали на траве Лужников. Но потом в столице началось бурное строительство мостов и обустройство земляных берегов. Там, где мы купались, набережную заковали в каменные плиты, и, переплыв реку, на берег подняться стало невозможно. Изменялся облик города, менялись и наши увлечения. Когда пустили первую линию метро, мы спешили осмотреть все станции, катались вверх и вниз на эскалаторах. Царило необычайно радостное настроение.
Наш учитель математики, грузный мужчина, едва протискивался в классную дверь – мешали его живот и толстый портфель, в котором были наши тетради, изрядное количество учебников и пособий. Автором некоторых был сам Яков Федорович. Он требовал от нас знаний «выше школьной программы». Учитель покорил нас с первого урока, когда научил умножать и делить пятизначные числа. «Если будете у меня учиться на пятерку, – говаривал он, – то непременно поступите в технический вуз». Однако, как мы ни старались, почти никому поначалу не удавалось получить оценку выше «хорошо». Математик ставил «отлично» лишь способным, трудолюбивым, научившимся решать его хитроумные задачки.
Частенько урок прерывался плаксивыми голосами девочек. Они жаловались, что домашняя задачка не решается. «Ошибочка в учебнике», – заключали робко девчата. «Не может того быть! – громко восклицал математик. – Неужто ни один молодец не осилил задачки? А где же был наш умник Верховцев?» Обычно сидевшего в темной стороне класса Юрия Верховцева не было на месте. Оказывается, он заболел. И тут вдруг поднимался Юра Петров или Юра Трунов, иногда и я, и несмело говорил: «Вот у меня ответ сошелся…» «Марш к доске! – командовал учитель. – Покажи свои семь пядей во лбу!» Требуя от нас знаний «выше программы», математик воспитывал в своих учениках уверенность в своих силах. «Воля и труд все перетрут», – любил говаривать он. Порой для решения его задачки требовались и впрямь семь лбов. Решали группой любителей математики, иногда долгими часами. Когда добивались успеха, договаривались, кто пойдет к доске отвечать, чтобы наверняка получить «отлично». И так поступали по очереди.
В авиационном училище в Ленинграде я за семь месяцев до начала войны получил настоящую солдатскую подготовку и закалку. Другие, как Юрка Верховцев, не имели такой возможности. Высокий статный парень, страдавший близорукостью, записался ополченцем во время наступления немцев на Москву и в первых же сражениях погиб. Не знаю, успел ли он обучиться стрельбе из винтовки до отправки на фронт, обращаться с боевой гранатой, окапываться и прочим солдатским «премудростям». В школе многие из нас, мальчишки и девочки, сдавали нормы на значок ГТО («Готов к труду и обороне»). Нас обучали стрелять из малокалиберной винтовки, бросать гранаты, конечно без боевой начинки, ползать по-пластунски, совершать марш-броски. Юра, как «белобилетник», был от этого освобожден.