Роузуотер - стр. 47

Прохожу мимо сетки, установленной в паре футов от купола. Несмотря на формальные знаки биологической угрозы, никто не носит средств защиты сложнее носового платка, прикрывая нижнюю половину лица. Я, конечно, видел горящие тела и раньше. Сожжение – любимая казнь линчевателей и политических соперников по всей стране. Меня самого чуть не сожгли. Но чего я прежде не видел, так это массового сожжения десятков людей.

Я вижу, где их убивали. Ручейки крови, следы волочения на земле, красные лужи. Удивительно, но мух нет. Я уже привык к страданиям, но то, что я вижу, выбивает меня из благодушного состояния. В этом костре из человеческих дров видно движение.

Странно, что я сразу этого не заметил. Большинство конечностей дергается, корчится. Они что… живые? Эти ублюдки что, сжигают их живьем? Но… криков не слышно. Вот глаз, выскочивший из глазницы, но он смотрит на меня. Я вижу, как зрачок меняет размер. Немигающий, выбитый глаз фокусируется на мне. Он видит. Он меня видит.

Возможно, я слишком взвинчен, или мне надоело жить, но я начинаю орать на ближайшего солдата. Не помню, что я говорю, но помню блеск в его глазах и изгиб его губ.

Потом он бьет меня, и я вырубаюсь.

Я провожу два дня в яме, прежде чем Феми меня вытаскивает.

– Ты сдурел? Это же отряд ликвидаторов, – говорит она.

– Они жгли людей заживо, Феми.

– Не людей и не заживо.

– Что ты несешь?

– Помнишь того генерала с раком простаты? Исцеление было настоящим. Все, кто был там в тот момент, вылечились. Мы думаем, что, когда купол открылся, он выпустил какие-то ксеноформы, исцелившие людей поблизости.

– Это значит, что чужой не совсем разочаровался в человечестве.

– Да, – говорит Феми.

– И при чем тут сожжение людей?

– Ксеноформы поработали слишком хорошо. Большинство могил в лагере неглубокие.

– Они подняли мертвецов?

– Но не как Лазаря. Это, скорее, ожившая плоть. Исцеленная, с бьющимся сердцем, открытыми глазами, теплым телом, но без… жизни. Ни воспоминаний, ни души, ни понимания, кем они прежде были. Нам пришлось снова их убить, и смерть их пришла не просто.

– У них внутри ксеноформы?

– Нет. Наши анализы показывают, что ксеноформы просто лечат и исчезают. Ученые полагают, что они вернулись в купол перед закрытием.

Феми садится в джип, бросив меня, грязного, в этих перенаселенных трущобах. Она оставляет мне денег, сертификат неприкосновенности, закодированный в имплантат, автоматический пистолет «Смит и Вессон», запас кетоконазоловой мази и пожелание удачи.

В одной из лачуг предлагают стрижку и бритье. С нее я и начинаю.