Роузуотер - стр. 21
Автоматная очередь на несколько секунд перекрывает музыку, и Аминат вздрагивает.
– Выбраковка, – говорит она.
– Расскажи о себе, – предлагаю я. Мне реаниматов не жалко, но что-то в ее голосе подсказывает, что ей – да. – Откуда ты знаешь Болу?
– Она моя невестка.
– Ты сестра Деле?
– Нет, ее первого мужа. Доминика.
– О? Я не знал, что она уже была замужем.
Она поднимается, идет к шкафу и возвращается с одной из тех цифровых фоторамок, в которых изображения меняются каждые несколько секунд. Эта показывает по кругу фотографии одного и того же мужчины в разных местах и ситуациях.
– Это Доминик Аригбеде, – говорит она. – Был.
Он худой, даже тощий, щеки впалые, как у человека, с рождения страдавшего нехваткой веса, а не изможденного голодом или больного. Кожа довольно светлая, как у Аминат. Глаза теплые и выразительные. Вот он получает какой-то диплом. Вот он в костюме. Вот он женится на мучительно юной Боле.
– Когда они разошлись?
– Они не расходились. Он умер.
– Мне очень жаль.
Она пожимает плечами и забирает у меня рамку.
– Иногда он мне снится. Всегда просит передать Боле, чтобы она его навестила.
– А ты?
– Что я?
– Ну… почему ты не замужем? Ты так хорошо разбираешься в обуви и… эм… у тебя восхитительная грудь.
– Боюсь, я просто обычная разведенка. Моему бывшему захотелось более плодовитую жену.
– И снова прости. Я сегодня выбираю неудачные темы.
– Не надо извиняться. Он щедрый. Я получила дом и приличную сумму денег. Это дает мне много возможностей. А что насчет тебя?
– Я никогда не был женат. Не сложилось.
– Дети?
Я покачал головой.
– Почему?
– Так уж получилось.
– А что говорят твои родители?
– Не знаю. Я с ними почти не общаюсь.
– Можно спросить, сколько тебе лет?
– Больше сорока, меньше пятидесяти.
– А почему у тебя нет фамилии? Ты преступник? Ты опасен?
Заговорщический тон, поднятая бровь. На висках линии вмятин, выдающие, что она носит очки.
Я подхожу к ней.
– Я не опасен.
Она встает.
– Посмотрим.
Пока мы занимаемся любовью, мокрые и голодные, кетоконазол стирается, и я воспаряю в ксеносферу.
Я еще двигаюсь, когда замечаю бабочку. Молару.
Она смотрит на меня, медленно помахивая крыльями, и усики ее время от времени подрагивают.
Улетай, мысленно говорю я ей.
Она не улетает.
В миг моего оргазма она расправляет крылья, и весь мир заполняется черно-синим узором.
Глава четвертая. Лагос: 2032, 2042, 2043
Сложно объяснить, как это – быть сенситивом. Нет ни знамений при рождении, ни атмосферных явлений, ни благовещения о моем прибытии в мир. По всем меркам я обычный ребенок, с пятью пальцами на руках и ногах, потницей и молочными корочками.