Роузуотер - стр. 16

– Здесь я это понимаю, – говорю я, указывая на свою голову, – а сердцем – нет.

Он смеется.

– Это уже прогресс по сравнению с тем, каким вы прибыли. Если понимаете головой, то и сердце к этому придет.

Я не совсем уверен. Я не совсем уверен, кто я. То есть знаю, что я – Кааро, и работаю на О45, и обучался у профессора Илери, и живу в Роузуотере, и… но… но я помню, как вздыхает Лидия сразу после секса, перед тем как попросить у меня стакан воды. Я помню, как надел кольцо ей на палец в день нашей свадьбы. Биокупол – смесь лазури и ванили – на заднем плане наших свадебных фоток. Я помню, как она готовила. Помню, как открывал кастрюлю и видел подливу, которая пузырилась, булькала, как пена у нее в горле, когда я…

Я чувствую, как по щеке стекает слеза.

– Док, я скучаю по ней, – говорю я. – Если мы никогда не встречались, почему я так по ней скучаю? Почему я чувствую себя виноватым?

– Может быть, вы чувствуете вину, потому что есть кто-то, кого вы, Кааро, подсознательно желаете уничтожить. Убийство Лидии осуществило это желание. В глубине нашего разума таятся демоны и гремлины животных инстинктов, стремящиеся к выражению.

Он бросает взгляд на монитор и спрашивает:

– Вы принимали таблетки?

Нет.

– Да.

Нет. У меня из-за них не стоит.

– Это третий антидепрессант, который мы попробовали. Я никогда не видел такой сильной реакции. Илери думает, это из-за того, что у вас более развитые способности, чем у всех остальных.

– Моя жена умерла. Я же должен грустить, правда? – спрашиваю я.

– Кааро, вы никогда не были женаты. Вы даже не встречались с Лидией. Вы провели время в голове ее мужа-убийцы. Опыт вас настолько потряс, что вы не можете отстраниться. Таблетки не работают. Я хотел бы попробовать кое-что еще.

Он пододвигает мне бланки согласия на шоковую терапию.

Я выхожу на улицу.

Очень хочется сигарету, хотя я не курил уже давно. Просто такое ощущение, что я должен закурить.

Девять месяцев. За то время, что я потерял, у меня мог бы родиться ребенок.

Дрон спускается, чтобы удостоверить мою личность, потом улетает прочь.

Телефонный звонок. Это Феми, и я его игнорирую. Отличная служба на благо страны, бла-бла, убийца приговорен к пожизненному, бла-бла, жертва, жертва, жертва, бла-бла.

Я не помню всего, что случилось, у меня провалы в памяти. Часть меня думает, что, возможно, у провалов есть причина и что на самом деле я не желаю знать.

Но во мне живет печаль. Не знаю почему, но я ее чувствую.

Сколько бы мне ни заплатили, этого не хватит.

Я высматриваю такси.

Когда я возвращаюсь вечером домой, у моей двери стоит реанимат, второй за день. Первого я встречаю в 18.15, в противострелочном поезде до Атево.