Роуз Коффин - стр. 4
– Да. Точно. Разумеется.
Из-за неуверенности она ощутила слабость. Её голос был едва слышен.
– Итак, приступим.
Сэлли Энн с подругами сделали шаг назад. Роуз переступила с ноги на ногу. Её тело обмякло, дыхание давалось с трудом. Лицо вспыхнуло в считаные секунды, сердце заколотилось.
Она запела первое, что пришло ей на ум, – «Зиму» Тори Амос.
Сэлли Энн и остальные недоумённо переглянулись, пожали плечами и ухмыльнулись.
Это была любимая песня отца Роуз. Она вспомнила, как он заботился о ней, как он рассказывал ей об этой песне. С тех пор прошла целая вечность. Теперь, бывало, она не видела его по несколько дней. Когда-то отец научил Гиацинта играть эту песню на фортепиано, и, когда дети оставались одни, брат учил её петь. Он перебирал клавиши, кивая в такт. Никогда больше Гиацинт не улыбался так, как когда Роуз пела. Втайне от всех в те моменты она воображала себя Тори.
Стряхнув с рук дрожь, Роуз сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Она приказала себе не открывать их до тех пор, пока не споёт последние строчки.
«Пой так, будто Гиацинт рядом. Пой, будто он слышит». Для Роуз эта песня всегда была о нём.
В тот же миг её голос раскрылся, а строчки запорхали по нотам.
– Снег может подожда-ать, я позабыл варежки взя-ать.
Роуз услышала хихиканье. На секунду она распахнула глаза. Она увидела девушек, пялящихся на неё с улыбками до ушей. В руках они держали телефоны – они записывали каждую секунду. Испугавшись, она закрыла глаза и продолжила петь. Её голос дрожал и преломлялся, как будто долгое время был заперт, но теперь с каждой нотой обретал силу.
Через минуту смех стал громче. Голос Роуз снова прятался. И теперь она сомневалась, что впредь сможет его отыскать. Девочка открыла глаза на жестокую правду. Она смотрела, как Сэлли Энн вытирает слёзы, горбясь от смеха, как показывает на Роуз пальцем, раз за разом повторяя, какая она неудачница.
Роуз вздрогнула от обиды, её глаза наполнились слезами. Боль вернулась. «Как ты могла быть настолько глупой?» – подумала она. На неё внезапно навалилась тяжесть, кости налились свинцом, по венам потекла плавленая сталь.
– Это всё… было ложью. – Голос вырывался из неё тонким тихим ручьём. – Целиком и полностью.
Сэлли Энн выпрямилась, вытерла слёзы и приблизилась к Роуз, ввинчивая левую ногу в землю, словно туша сигарету.
– Я – солистка этой группы, Розанчик. Ты действительно поверила, что мы тебя примем? Да мы бы даже гитары носить тебе не дали! Но когда мы сегодня услышали тебя в туалете – боги! – мы должны были это заснять.
Роуз застыла деревом. Сэлли Энн закружила вокруг неё, как дровосек, подыскивающий нужное место сруба. Что она могла с этим поделать? Сэлли Энн была больше, крепче, за её спиной была целая орава подруг. У Роуз не было ничего.