Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина - стр. 32

Во Владивосток поезд прибыл поздней ночью или ранним утром.

Наручные часы Федорова показывали три часа двадцать пять минут.

Едва поезд остановился, как буквально через три минуты к нему подошел маневровый паровоз.

Лязгнула автосцепка раз, второй, послышались два гудка, и вагон куда-то потащили.

Сначала вывезли за пределы станции, потом снова завезли на станцию, остановились, минут пять постояли и куда-то потащили, чтобы через двадцать минут притормозить около высокого деревянного склада, где неразговорчивые красноармейцы с энкавэдэшными знаками различия стали быстро разгружать вагон.

Красноармейцы быстро переносили тюки, ящики, коробки в стоящие рядом с вагоном на асфальтированной площадке грузовые «Студебеккеры»[33].

Гидрокостюмы, перепонки, деревянные заготовки и личные вещи погрузили в тентованный «Додж» – «три четверти»[34].

Еще сорок минут задержки, и вся компания, погрузившись в «эмку», уехала со станции, держа скорость пятьдесят километров в час.

– У меня складывается впечатление, что мы держим курс на бухту Улисс, – высказал предположение Федоров, адресуя свои слова в спину сидящего на пассажирском сиденье Соколова, который только досадливо передернул плечами.

– Сейчас мы позавтракаем в одном очень интересном кафе, а только потом поедем в Улисс. А вот оттуда вы пойдете на место, – отозвался Соколов, толкнув шофера в левое плечо.

«Наверное, надо говорить «драйвера»? Так вроде будет «водила» по-английски?» – сам себя спросил Федоров, с интересом глядя по сторонам.

«Эмка» чуть притормозила и через тридцать метров свернула на узкую, совсем не освещенную улочку, застроенную с обеих сторон деревянными, чуть покосившимися домишками.

А вот телефонные и электрические провода, увиденные в мощном свете фар, говорили о том, что это совсем не такой забытый богом и людьми уголок, которым хотел казаться с первого взгляда.

Еще двести метров неторопливой езды по этой странной дороге, мощенной булыжником, и по барскому «Тпру!» «эмка» остановилась возле ярко освещенного кафе.

За окнами сидели люди с раскосыми глазами и иссиня-черными волосами, судя по всему, восточной масти, и что-то сосредоточенно ели, ловко орудуя длинными деревянными палочками.

На стеклянной вывеске кафе было что-то написано ярко-красными иероглифами.

Из стеклянных дверей кафе выскочил одетый в темно-синее, почти черное, кимоно худощавый мужик и низко поклонился, открывая дверь, за которой сидел Соколов.

– Машину отгонишь на задний двор. Сиди в ней и жди. Поесть тебе принесут! – приказал шоферу Соколов, одетый во флотскую форму со знаками различия капитана второго ранга.