Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина - стр. 1

В оформлении переплета использована иллюстрация художника И. Варавина

© Сарычев А., 2016

© ООО «Издательство «Яуза», 2016

© ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Посвящается бойцам РОНа.

Скромным героям невидимого фронта.

Вечная вам память!

Выскочив из «эмки», покрашенной в защитный цвет, три флотских офицера сразу рванули в сторону Ярославского вокзала.

Пробежав по площади перед вокзалом, группа офицеров в черной форме перешла на перроне на шаг и подошла к четвертому от хвоста поезда вагону.

Стоящий в хвосте поезда вооруженный автоматом солдат отвернулся и зашел в последний вагон, тем более что паровоз дал громкий сигнал отправления.

Иванов открыл своим ключом дверь, пропустил лейтенантов и встал в открытом проеме, спиной к Федорову и Купцову.

Федоров снял в тамбуре вещмешок, потом шинель и прислонился к противоположной тамбурной двери, вытирая платком потное лицо. В тамбур из пятого вагона зашел пожилой старшина и поставил у ног Купцова приличных размеров вещевой мешок.

Федоров моментально повесил на плечо свой и товарища тощие вещмешки, предоставляя Купцову нести новый груз.

– Вы знаете, на какую глубину может погрузиться водолаз в вентилируемом оборудовании? – спросил майор Иванов, захлопывая дверь странного вагона, который уже тронулся с места.

– Метров шестьдесят – шестьдесят пять, – не очень уверенно ответил Купцов, снимая прямо в тамбуре, по примеру Федорова, шинель с новенькими лейтенантскими погонами.

– Вот и неправильно, товарищи лейтенанты! – усмехнулся Иванов, кивая на вещмешок, который только что принес старшина с энкавэдэшными знаками на рукаве.

Пройдя по коридору до конца вагона, Иванов открыл дверь последнего купе, вошел, первым сел на правую койку и, ткнув пальцем сначала в новый вещмешок, а потом в Федорова, откинувшись на спинку, резко выдохнул.

Развязав лямки, Федоров начал выкладывать на стол продукты, удивляясь богатству, которое смог вместить небольшой солдатский вещмешок.

Шмат сала, пять банок тушенки, два солдатских котелка, пакеты с рисом, гречкой и пшенкой, три буханки хлеба, килограмма три картошки, шесть луковиц и немецкая спиртовка в металлическом футляре на самом дне вещмешка.

Следом на стол Иванов поставил две полные фляги и бутылку московской водки.

– Странный какой-то вагон, товарищ майор! Вроде купейный вагон, а кроме нас, в нем ни одного пассажира нет! – заметил Купцов, разливая в три стакана водку и ловко переводя разговор с подводных тем на сугубо житейские.

Федорову тоже сейчас было глубоко наплевать на все энкавэдэшные заморочки. Хотелось просто хорошо поесть, выпить и поспать минут по шестьсот на каждый глаз.

– Это служебный вагон начальника отделения дороги[1], который нам выделили для поездки, – пояснил Иванов, смотря в окно, за которым мелькали пригороды какого-то небольшого русского городка.

– И далеко мы поедем? – поинтересовался Федоров, по примеру майора беря в правую руку стакан с водкой.

– Все узнаешь в свое время! – не поворачивая головы, бросил майор, ткнув пальцем в спиртовку.

Федоров кивнул и, поставив стакан на мелко подрагивающий стол, занялся спиртовкой.

Поезд тем временем начал набирать скорость, все быстрее постукивая по стыкам рельсов.

– Поезд у нас литерный и идет во Владивосток, где ты, Федоров, начинал свою флотскую службу. Задача у нас очень сложная, о которой знать никто не должен, кроме нас четверых! – успел сказать Федоров, как в купе зашел капитан второго ранга Соколов и сразу прищурил глаза, показывая, что афишировать знакомство не стоит.

– Встать! Смирно! – скомандовал Иванов, вскакивая из-за стола.

Соколов удивленно посмотрел на Федорова, который в офицерском наглухо застегнутом кителе чувствовал себя не совсем удобно.

Ведь офицерский китель Федоров носил всего два с половиной дня.

Соколов правильно понял движение Федорова и, кинув на вторую полку кожаный чемодан, приказал:

– Всем надеть домашнюю одежду! Иванов! Обеспечьте в салоне свободное место для теоретической и физической подготовки!