Российский колокол № 3 (45) 2024 - стр. 31
– А не хочешь ли ты вырастить со мной самое могучее в мире Дерево игры? У нас не будет мёртвых веток – только живые! Отвечаю. И никакой зубрёжки!
В свадебное путешествие мы поехали к нему в МГУ, жили в Главном здании, днём гуляли по Москве и всё время попадали под ливень – каждый раз думали, что уж сегодня его не будет, а он был. Но зонт так и не купили. А ночью ходили в лабораторию, там Платон вёл какой-то непрерывный круглосуточный эксперимент для диссертации, сыпал непонятными формулами, спорил с коллегами. Когда я засыпала на его плече, шум ночных машин казался рокотом далёкого моря. Его голос убаюкивал. Он рассказывал мне сказки, которые я пыталась утром записывать, но не могла – они улетучивались с рассветом, как любые тревоги ночи.
Однажды я встретила папу на улице – случайно. Живём в одном городе, а никогда не виделись – ни разу за десять лет. Я уже окончила университет и была беременна нашей первой с Платоном дочкой. Папа сказал:
– Можешь поздравить! У меня родился сын! Я стал папой! – и улыбнулся одной из своих самых щедрых улыбок.
Я безмятежно улыбнулась ему в ответ:
– У тебя есть шанс стать ещё и настоящим дедом!
Папа впервые в жизни посмотрел на меня внимательно и заинтересованно:
– Ты беременна? Ты замужем? Когда?
Через пять лет папин сын и моя дочь сидели за старыми папиными шахматами у нас дома. Дочка выигрывала.
Бездонная бочка
– Эй, мать, иди принимай бочку!
Петро прогрохотал по двору и поставил большую гулкую жестяную бочку к стене дома. На порог вышла, вытирая руки рушником, полная седеющая женщина. Марийка осмотрела бочку со всех сторон и одобрительно кивнула:
– Ото ж! Оттащи её в огород, поставь рядом с теплицей – буду огурцы поливать отстоянной водой.
– И придумала же…
– Не придумала! Говорю тебе – мучнистой росы в этом году у меня не будет. Огурцы не любят воду из-под крана! Зинаида в прошлом лете так делала, ни один огурчик не пропал!
– Поглядим…
Петро работал на шахте всю жизнь. Терриконы и тоннели – вот его ландшафт и пейзаж. Утром жена собирала ему тормозок: четвертинку хлеба, луковицу, крутое яйцо и кусок сала. Тратить время и силы на выход из забоя, чтобы пообедать в столовой, у шахтёров не принято. То ли дело присесть на отвал породы и закусить своим домашним. Главное – чтоб крысы твой тормозок не оприходовали до обеда. Но тут уж у каждого свои приёмы, как защититься от грызунов.
Петро не был героем или энтузиастом, не стремился к рекордам, он просто рубил и рубил породу спокойно и упорно, изо дня в день. И неожиданно перевыполнил норму без малого в два раза. Чуть не получил от своих орден Сутулова – мужики вырезают его из старого рештака и крепят на спину. Но никто не решился на эту шутку, уж больно силён был Петро, несмотря на свой возраст. Когда кто-то из молодняка заикнулся было об этом, старик посмотрел на него тяжёлым взглядом, сплюнул и выдохнул: