Российский колокол № 3 (45) 2024 - стр. 28

Мама сказала: «Вот видишь, Дина!» И я поняла, что теперь ничего не будет: ни поездок в горы, ни ночного моря, ни мидий на костре, ни папиных весёлых друзей, ни музыки. На ночь он ставил мне пластинки с классикой, считал, что это единственное разумное средство от моей бессонницы. Проигрыватель он тоже забрал.

Но коробку с шахматами папа мне оставил. Я всё просила его научить меня играть, следила внимательно, как он переставлял фигуры, когда играл с друзьями. Он играл чёрными и всегда выигрывал. Однажды, лет в пять, я взяла белую фигуру коня и раскрасила её маминым красным лаком: типа конь погиб. Папа смеялся и стирал «кровь» растворителем: «Сейчас мы устроим купание красного коня!» А потом я долго рассматривала ту самую картину в альбоме. Этих альбомов у нас была целая полка. Вот тогда я захотела стать художницей.

А на самом верху стеллажа лежали журналы «Плейбой» – на самой высокой полке, чтобы я не дотянулась. Поэтому приходилось звать соседа Серёжку, он был длинный для наших семи лет. Мы рассматривали всё это с искренним удивлением. Конечно, я видела голых мужчин и женщин в музеях, в альбомах с репродукциями картин, но там пропорции и позы были совсем другие. Мы даже сравнивали специально, и Серый сказал, что лучше быть художником, чем фотографом. Я была с ним абсолютно согласна. А потом ему запретили со мной играть. Больше друзей у меня не было.

Всё детство я училась играть в шахматы – сама. Сначала я просто расставляла фигуры и вела пространные диалоги, перемещаясь по клеткам как попало. А потом поняла, что фигуры двигаются не случайно, что в этом-то и заключается смысл. Нельзя ходить конём, если ты ферзь. Это открытие было сродни открытию нового идеального мира, в котором всё точно расписано, предусмотрено, стабильно. Не то что у нас. Мне хотелось удивить папу – сыграть с ним, пусть даже он выиграет, пусть. Главное – чтоб он увидел, что я умею. Но он всегда отмахивался: некогда. Не хотел тратить попусту время.

Зато, когда он играл с друзьями, я стояла и смотрела.

Я не знала, что такое атака пешечного меньшинства, и довольно слабо знала варианты защиты Каро-Канн. Но уже помнила все основные тактические приёмы, умела находить в партиях два-три ходовых удара, понимала важность открытых линий, форпостов и других позиционных элементов. Может, в этом ключ? Может быть, стоит папе узнать, что я понимаю игру, и он посмотрит на меня внимательно и серьёзно, как он смотрит на своих друзей? Не будет смеяться, а взъерошит свои густые волосы и будет долго-долго думать над ходом.