Российский колокол № 3 (45) 2024 - стр. 14

Только сейчас до неё дошло: плечо было холодным.

Женщина закричала и осела на пол. Сил хватило, чтобы позвонить.

Муж примчался через полчаса, закрыл сыну глаза, поднял её с пола, вызвал скорую.

– Инсульт. – Фельдшер с лёту оценил симптомы.

– Там жена в комнате. – Слова приходилось цедить, чтобы горе сидело внутри, не вырвалось наружу истерикой.

– Психиатрическую надо. Вызвать? – Сочувствие слышалось в голосе.

– Вызывайте. И перевозку.

Похороны прошли тихо.

Проводить Ирину не отпустили. Горе лилось в подушку строчками Цветаевой:

– Два ангела, два белых брата, – начинала и захлёбывалась. – Старшего у тьмы выхватывая, младшего не берегла.

Мысли путались от седативного, стихотворения сплетались в голове корнями столетних деревьев. Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху – серая пелена колыхалась, затягивала, хороня под саваном из паутины слов и снов.

Медсёстры стоически слушали и сочувствовали: дома ждали живые дети.

Евген проснулся в пять пятьдесят пять и не пошёл чистить зубы.

«Зачем?» – вопрос частенько кружился в голове.

Зачем ходить на работу – и не ходил.

Зачем обедать – и не ел.

Зато «ВДАЛь» работал исправно, выдавая новые и новые понятия. Врага надо знать в лицо.

– Откуда что берётся?

– База пополняется из внешних источников ежедневно, – объяснял Владимир Иванович.

– Какой принцип выборки?

– Ассоциативная пара «личность – эмоция», подключаемая последовательно после дозагрузки параметров.

– Ни хрена не понятно, но очень интересно. Олега бы сюда.

Брат давно молчал, отправил фотожабу, и всё.

«Обиделся», – решил Евген и не извинился.

Мать перестала звонить.

Экран горел зелёным, подсвечивая тьму: пять пятьдесят пять.

– Часы сломались!

Евген встал, цифры дёрнулись: пять пятьдесят шесть.

Ванная.

Кухня.

Кофе.

Яичница.

Яблоки.

Можно сидеть дома, терзая вопросами Владимира Ивановича.

Можно пойти шататься по пустым улицам.

Можно завалиться спать.

Можно посмотреть в окно.

Вид с четырнадцатого этажа завораживал: крошечные крыши, серые вены дорог, зелёные кудряшки деревьев.

Рама стонала и отказывалась открываться, а потом поддалась, ветер с воем залетел в комнату, швырнул в лицо запах утра и горькой пыли.

– Пойду гулять, проветрю мозги!

Ощущение, что вот-вот должно что-то случиться, бурлило внутри, заставляя перепрыгивать через ступеньку.

Дверь подъезда хлопнула, каркнула ворона.

Она стояла около мощного чёрно-лакового зверя, притворившегося мотоциклом. Волосы паутиной оплели лицо, в руках – шлем.

– Оля?

Ошибки быть не могло, знакомые глаза близоруко щурились.

– Евген! Привет! Как дела?

– Ты жива?

Она смешно покрутила головой, пожала плечами: