Российский колокол № 3 (45) 2024 - стр. 11

Яичница.

Яблоко.

Почему в корзине их всегда четыре?

Проверил сообщения: написал только Владимир Иванович. Евген смахнул оповещение, не просмотрев. Каждый день одно и то же!

Пора было идти на работу.

Эхо шагов гулко раздавалось в подъезде, решил спуститься пешком, хотя жил на четырнадцатом.

Никто не встретился в коридоре.

Ни звука за одинаково коричневыми дверями.

Бледное помятое небо ещё не проснулось, морщилось пухлыми облаками. Не кричали птицы, не шумели машины, не было прохожих.

Он сунул руки в карманы и свернул налево, а надо было направо.

Улица мигнула, Евген споткнулся и протёр глаза.

– Хрень какая-то.

Ещё один поворот.

Перекрёсток.

Здание офиса.

– Вот блин!

Он развернулся, пошёл прочь, потом побежал, пока не врезался в знакомые двери.

– Что за!..

Евген выставил руки, пошёл, пятясь, обратно, машинально считая:

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть – двери.

Чтобы не закричать, укусил руку – больно!

Закрыл глаза, побрёл вперёд – лбом стукнулся в гладкое стекло: двери.

– Это. Блин. Грёбаный. Сон.

Оля читала про осознанные сновидения. Главное – увидеть руки и зафиксировать образ.

Он сел прямо на асфальте и уставился на ладони.

Пальцы дрожали.

Вот заусенец.

Вот след от укуса.

Зазвонил телефон.

– Мама! Привет! Наконец-то ты позвонила!

Евген обрадовался, как маленький.

– Здравствуй, сыночек! Как дела?

– Да что-то с головой не то.

– Что случилось? – Испуг просочился сквозь трубку, и Евген испугался тоже, а поэтому словно протрезвел и вспомнил: Оля Пялкина умерла.

– Не знаю, мам, кружится как будто. А ты про Олю узнала?

– Отдохни, Женечка! Может, на работу не пойдёшь?

– Хорошо, – послушно повторил, – не пойду. Узнала?

Мать вздохнула, как будто набираясь храбрости:

– Оля разбилась. Неудачный прыжок с парашютом.

– Значит, всё же прыгнула. – Почему-то стало обидно. – Не знаешь, она одна была?

– Что?

– Ничего. Жалко.

– Жалко. Может, врача вызвать?

– Я зайду в кафе, выпью воды. Пройдёт. Спасибо, мам.

– Я люблю тебя, сынок!

– Я тебя тоже. А ты как?

Мать удивилась, забормотала что-то невнятное, и Евген понял, что раньше никогда ни о чём не спрашивал.

Почему?

После отбоя долго смотрел на список входящих: ему звонила только мама. Он не звонил никому.

В кафе не было ни единого посетителя.

– Ваш столик свободен, – дежурно улыбнулся администратор.

– Вам как всегда? – Официантка возникла словно из-под земли.

– Бутылку воды.

Через минуту принесли поднос. Приборы, тарелки, хлеб – всё, кроме заказанного.

Евген крикнул несколько раз, никто не отозвался.

От злости он перевернул столик, еда разлетелась, зазвенели осколки.

– Я вам устрою дестрой, блин!