Российский колокол № 3–4 (40) 2023 - стр. 19
Саня побродил вокруг, подергал плотно закрытую дверь. Потом прислонился к ней горячим лбом и тихо заплакал от тоски и одиночества.
Вдруг из тишины раздался чей-то встревоженный голос:
– Что с вами? Заблудились? Может, плохо вам?
– Не заблудился, – ответил Саня. – Но плохо мне. Уж так плохо…
Пожилой мужчина крепко взял Мурзина под руку и повел его в маленький домик в глубине церковного двора. Там сторож усадил Саню на старый диванчик и налил горячего сладкого чаю. Мурзин рассказал этому доброму человеку обо всех невероятных и диких событиях понедельника.
– В общем, все хреново. Плохо то есть, – поправился Саня, вспомнив, где находится.
– Знаю я такое, – согласился сторож. – Как будто Бог свет выключил. И со мной было.
– А что, бывает, когда Бог выключает свет? – с интересом спросил Мурзин.
– Темнота, – серьезно ответил сторож. Он выключил свет в своей комнатке и сказал: – Ложись отдыхать, парень. Тебе поспать надо.
Так Саня Мурзин, сын понедельника, оказался в темноте. В прямом и переносном смысле этого слова.
В гостях у правдоруба
Как ни странно, после всех своих потрясений Мурзин хорошо выспался в церковной сторожке. Утром он, бодрый и энергичный, перекусил со сторожем чем Бог послал и отправился искать приют у бывшего однокурсника по политеху Вити Горшкова.
«Витя может помочь, – размышлял Саня. – Если не сможет или не захочет, так хоть сразу скажет, врать не станет. Недаром всегда правдорубом считался».
Действительно, Горшков (или Горшок, как обычно называли его в политехническом институте), добродушный веселый толстяк, запомнился всем специфической маниакальной честностью и любовью к нехитрым шуткам и розыгрышам.
Еще на первом курсе Витя приставал ко всем знакомым и малознакомым парням со странной просьбой:
– Слышь, вот ты мне скажи: «Дайте в руки мне гармонь-золотые планки!»
Однокурсники недоумевали и, чувствуя подвох, напрочь отказывались произносить загадочную фразу. К девушкам (их в институте было немного) Горшок обращаться не решался. Поэтому, убедившись, что его просьба не будет выполнена, Витя говорил сам себе:
– Дайте в руки мне гармонь – золотые планки! – Потом сам же себе отвечал: – А ху не хо? – После чего долго и заразительно хохотал.
Своеобразное чувство юмора и безудержная откровенность не мешали (наоборот, помогали) Горшку в учебе и труде. Сердитый преподаватель начертательной геометрии по прозвищу Злобный Карлик, «заваливший» на зачете всю группу, пощадил только Горшкова. Витя, как и другие, не смог справиться с заданием, но объяснил, что не подготовился к занятиям из-за котят.