Российский колокол № 3–4 (35) 2022 - стр. 30
Выработка характера, используя который можно достичь цели, сколь бы сложна она ни была.
Отказ от мирских наслаждений (которым вряд ли был чужд сам поэт) в пользу чистоты, столь же мало реальной в человеческом сообществе, сколь и привлекательной для многих здравых умов.
Любовь к родине, которой отдаются труды, надежды, помышленья.
Образ Добролюбова с вещим пером, так рано выпавшим из рук, рисуется ярко и остро, тут словно использована тушь: техника рисования которой требует особой сосредоточенности и мастерства…
И стихотворение – высеченное в пространстве, чтобы не погасли его строчки-линии, – вспыхивает и сегодня: примером, призывом, умной силой…
Обороты наращивались, популярность росла: Некрасов совместно с писателем и журналистом Панаевым берет в аренду у Плетнёва журнал «Современник», основанный еще Пушкиным…
Литературная молодежь, на которую всегда возлагаются избыточные надежды, переходит к Некрасову, распрощавшись с Краевским; также поступает и В. Белинский, передающий Некрасову часть материалов для несостоявшегося, задуманного им издания с грозным названием «Левиафан».
«Современник» бурлит.
Он представляет лучшее, что есть в литературе, и многое из него уходит через современность в будущее и далее – в гипотетическую вечность.
Сколько энергии в человеке!
Кажется, и в карты Некрасов играл с тем же неистовством, что писал и занимался издательской деятельностью.
Бесплатные приложения к журналу также добавляют ему популярности; однако грядет «мрачное семилетие»: правительство Николая I, напуганное событиями Французской революции, начинает преследовать передовую журналистику, мешать бытованию лучшей литературы.
В дальнейшем редакция «Современника» оказывается расколотой на поборников умеренности и радикально настроенных последователей Гоголя.
Умирает Добролюбов, ссылают в Сибирь Чернышевского и Михайлова.
Удары тяжелы.
Острая некрасовская сатира «Газетная», высмеивающая цензуру, добавляет неприязни в мутный котел правительственного неприятия «Современника»; через какое-то время журнал закрывают.
Издательская деятельность Некрасова как линия ответвления литературного дара – столь же высокого, сколь и смелого, как смелым был журнал, как заостренные метались копья сатиры в вечно не так устроенное общество.
Талант варит сатиру как бальзам, необходимый для излечения язв общества: их достаточно в любом, порою они собираются в гроздья, практически деформируя тело социума настолько, что мало кто поймет, каким оно должно быть в реальности; сатирические струи промывали творчество Некрасова с 40-х годов и были связаны с обостренной чувствительностью и воспаленной совестью, не дававшими мириться с предложенным вариантом мироустройства; в 60–70-е годы Некрасов создает целые сияющие пласты сатиры, изобретая новые жанры, подобно тому как стихи и поэмы насыщал новыми, ранее непривычными языковыми богатствами: Некрасов пишет стихотворные памфлеты, поэмы-обозрения, клубные сатиры, он высмеивает, заливая кислотой сарказма, цензуру, он не верит в благотворность отмены крепостного права, полагая в ней уловку…