Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели - стр. 17

Непоколебимый в своем антибольшевизме, Гувер, судя по всему, считал истерию по поводу “красной угрозы” необоснованной и раздутой. К лету 1921 года “красная угроза” спала, но многие американцы по-прежнему не видели разницы между большевиками и русскими, а потому помощь одним в их глазах была помощью другим. Но Гувер настаивал, что не стоит их путать: “Мы должны отличать российский народ от группы, захватившей власть”[51]. Более того, репутация врага большевизма помогла Гуверу найти в Америке поддержку гуманитарной миссии в России, не позволяя никому предположить, что на самом деле он хочет спасти от гибели молодой советский режим.

26 июля, всего через три дня после отправки списка условий, Гувер получил от Горького ответ, в котором говорилось, что советское правительство благосклонно отнеслось к его предложению. Два дня спустя Лев Каменев, бывалый большевик, давний товарищ Ленина, председатель Моссовета и глава Комитета помощи голодающим, от имени правительства прислал Гуверу официальное письмо о принятии помощи[52]. Он обещал освободить американских заключенных и предложил немедленно обговорить все условия для начала великой миссии с целью спасения погибающих.

Переговоры начались 7 августа в Риге, столице новой независимой Латвии. В американскую делегацию вошли директор АРА в Европе Уолтер Лайман Браун из лондонского отделения агентства и его помощники Сирил Куинн, глава АРА в Польше, и Филип Кэрролл, руководивший отделением АРА в Германии. Советскую сторону представлял Максим Литвинов, заместитель народного комиссара по иностранным делам РСФСР. Заядлый курильщик Литвинов прекрасно владел английским, обладал даром убеждения и был мастером переговоров – умным, хитрым, непреклонным. Однажды из кармана его пальто на стол переговоров выпал револьвер. Куинн испугался, что, если все большевики такие, как Литвинов, американцам несдобровать.

За два дня до встречи Ленин велел Каменеву поторопиться с освобождением американских заключенных, и советское правительство вовремя выполнило эту задачу. Но стоило делегациям приступить к переговорам, как Литвинов отверг два главных условия АРА: право выбора регионов для работы и право на организацию местных комитетов помощи без вмешательства советского правительства. Также возникли разногласия насчет свободы передвижения сотрудников АРА внутри страны и по вопросу, кто будет осуществлять контроль за распределением продовольствия и других поставок – АРА или советские власти. Что касается американцев, Браун хотел откреститься от обещания помочь миллиону детей, данного Гувером в телеграмме Горькому, и предлагал вместо этого не указывать конкретное число, а дать слово накормить как можно больше голодающих. Он также добавил общее для всех стран, где работала АРА, требование явным образом пометить, что все склады, конторы, транспортные средства, железнодорожные составы и кухни, задействованные в операции, принадлежат Американской администрации помощи, и при возможности изобразить на вывесках начальника агентства, Герберта Гувера. Раз уж АРА брала на себя огромный труд по помощи российскому народу, то хотела, чтобы все знали, кто именно им помогает.