Российская империя 2.0 (сборник) - стр. 8
Директор приюта всплеснула руками и с мукой в голосе произнесла:
– О, господи, как же было хорошо, пока авианосцы были только у цивилизованных американцев, а не у этих восточных дикарей! – После чего развернулась и с крайне раздраженным видом двинулась в сторону лестницы. Сигне качнулась было за ней, но затем решила, что сейчас мистрис лучше не попадаться под горячую руку. Поэтому она только проводила директора взглядом и тихонько подошла к все так же стоявшей у окна Бригитте.
– Ну что тут, Свенсон? Облажались по полной?
Девушка резко развернулась. Перед грозным офицером в боевом обвесе откуда-то возник какой-то толстячок с потным лицом, которое он непрерывно вытирал платком. Из офицера будто выпустили воздух.
– Господин комиссар, у меня не было никаких шансов. Вы же знаете эти новые русские конвертопланы. Они почти совсем бесшумные. К тому моменту, когда мы их заметили, они уже сбросили десант. Прямо в воздухе… – расстроенно начал он.
– А-а-а, перестань. – Толстячок сокрушенно взмахнул рукой. – Все я понимаю. Но кто же знал, что они из-за одного ребенка целую боевую операцию развернут. Русская АУГ[4] уже неделю болталась около Эланда. Все думали, что русские блефуют, а оно видишь как… – Он вздохнул. – Но дерьма теперь на нас выльется…
На некоторое время в холле приюта повисла унылая тишина, а затем офицер, помявшись, тихо спросил:
– Но, господин комиссар, как они вообще решились. Это же… это – международный скандал. Они же должны понимать, что этот… акт международной агрессии не останется безнаказанным. И что они этим дали веские аргументы тем силам в Швеции, которые выступают за вступление страны в НATO? Это же невыгодно им самим. О чем думал русский император?
– Ох, Свенсон… – толстячок хмыкнул, – ты же не политик. Ну куда ты лезешь? Я не знаю и не хочу даже думать ни о наших правых, ни о НATO, ни о всяком подобном дерьме. Но вот что я вижу точно, так это то, что слова русского императора в коронационной речи о том, что где бы ни попал в беду его подданный, империя обязательно придет ему на помощь со всеми своими авианосцами, подводными лодками, самолетами, танкерами, экскаваторами, спасателями, медиками и всем чем потребуется, были не только словами. Я всегда об этом догадывался, а теперь убедился воочию. И знаешь, что я тебе скажу? – Комиссар сделал паузу, окинул стоящего перед ним офицера ироническим взглядом. – Я бы был совершенно не против, чтобы у нас, в Швеции, было бы так же. И, черт возьми, у нас был на это шанс. Да, был! В семнадцатом и восемнадцатом веках. Когда Швеция тоже пыталась построить свою, Балтийскую, империю. Сделать Балтику шведским озером. Но мы этот шанс просрали. А русские – нет… – Комиссар запнулся и сокрушенно махнул рукой, после чего шумно фыркнул и еще раз повторил: – А вот русские – нет! Потому что каждый раз, когда их с размаху опрокидывали мордой в дерьмо, они упрямо поднимались и начинали заново строить империю. И потому каждый раз они снова и снова становятся сильными… – Он замолчал, вздохнул и закончил: – А еще теперь у них есть человек, которому не надо каждые четыре года раздавать обещания спонсорам, выделившим деньги на его избирательную кампанию, владельцам СМИ, согласившимся его поддержать, сонму продажных политиканов, толпам «общественных активистов» из числа геев, лесбиянок, феминисток, веганов и еще черт-те кого, каждая группка которых требует к себе особого отношения. В первую очередь за счет нас, простых людей, то есть тех, кого они пренебрежительно считают «серой массой». Поэтому он просто берет и делает то, что нужно в данный момент. Ни на кого не оглядываясь.