Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования - стр. 3
Во-вторых, Россия отвергла вполне конкретные материальные притязания, касающиеся довоенных и военных долгов. Более того, она заняла на конференции наступательную позицию и предъявила встречные требования, касавшиеся компенсации ущербов от интервенции и экономической блокады. Такие встречные требования советской делегации стали интереснейшим прецедентом в истории – как российской, так и мировой.
В-третьих, руководство нашего государства извлекло полезный урок из конференции. Исчезли иллюзии того, что «заграница нам поможет». Более того, стало приходить понимание, что Запад нам может в качестве помощи предложить лишь «долговую веревку», с помощью которой в дальнейшем он Россию и повесит. Хотя после конференции в Генуе в стране еще несколько лет проводилась «новая экономическая политика» (НЭП), исподволь стал готовиться переход к той самой модели, которую мы назвали «сталинская экономика».
На протяжении двух с половиной пятилеток (вплоть до начала Великой Отечественной войны) в нашей стране было построено без малого 10 тысяч предприятий. При этом, что важно, Запад полностью торгово-экономической и кредитной блокады СССР не снимал. Именно благодаря индустриализации мы сумели не только выстоять во Второй мировой войне, но изменить ее ход и победить. Без натяжки можно утверждать, что без индустриализации в СССР исход Второй мировой войны мог бы быть совсем иным.
Но история не терпит сослагательного наклонения. И в 1944 году, когда уже исход войны был предрешен, в США была проведена Международная валютно-финансовая конференция. Ее называют Бреттон-Вудской конференцией, а те решения, которые были на ней приняты, воплотились в международный валютно-финансовый порядок, который принято называть бреттон-вудской системой (БВС). Формально она просуществовала до 1970-х годов, когда на смену БВС пришла ямайская валютная система. Однако отдельные элементы БВС сохраняются до сегодняшнего дня. Например, на Бреттон-Вудской конференции было принято решение о создании Международного валютного фонда (МВФ), который до сих пор продолжает функционировать. На Бреттон-Вудской конференции наша делегация не проявляла себя столь энергично и активно, как в Генуе. Была иная ситуация. Решения конференции были предопределены, все они были в интересах США, вернее, в интересах американского доллара и хозяев «печатного станка», выпускавшего эти доллары (Федеральная резервная система). В 1944 году закладывался фундамент послевоенного мирового финансового порядка, в рамках которого существование и дальнейшее развитие СССР было опасным для цивилизационной идентичности нашей страны. Если поведение советской делегации на конференции в Бреттон-Вудсе не сопровождалось никакими громкими заявлениями и протестами, то поведение Сталина после этой конференции для Запада оказалось в каком-то смысле сенсационным. Запад был уверен, что СССР станет частью БВС, а Сталин отказался ратифицировать документы Бреттон-Вудса. Фактически СССР оказался за пределами послевоенной мировой валютно-финансовой системы.