Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования - стр. 27

Еще более неприятным для Парижа был вариант, при котором Советская Россия стала бы требовать своей доли в общем «репарационном котле». Как известно, Франция получала более половины всех денег из этого «котла». Она на это имело все права, так как из западных стран Антанты Франция пострадала больше всех. Но даже громадные ущербы Франции бледнели на фоне еще более громадных ущербов России. Хотя Россия не заявляла своих претензий на свою долю в репарациях, Париж не исключал такого «хода» со стороны Москвы.

Германия достаточно ревниво отнеслась к готовности Лондона начать диалог с Москвой. Берлин опасался, что английские компании первыми захватят российский рынок. А ведь Германия задыхалась в удавке репараций и рассчитывала хотя бы частично ее ослабить за счет освоения российского рынка. Россия еще пребывала в кольце торгово-экономической блокады, а среди западного бизнеса уже начиналась незримая конкурентная борьба за российский рынок. Впрочем, позиции Германии (как проигравшей страны) были достаточно слабы как в экономическом, так и в дипломатическом отношении. Поэтому Берлин отрабатывал запасной вариант. Если уж Лондон обоснуется на российском рынке, то, по крайней мере, в этом случае у Берлина будет больше оснований просить у Лондона кредитов. Министр иностранных дел Германии Вальтер Ратенау[37] вел в 1921 году переговоры с правительством Великобритании и руководством Банка Англии на предмет получения кредитов, однако безрезультатно. Впрочем, Вальтеру Ратенау кое-чего удалось добиться в Лондоне. Кредитов не дали, но Ллойд-Джордж дал понять, что если Берлин не сможет выплатить очередные транши репараций, то Лондон готов начать переговоры о реструктуризации репарационных обязательств Берлина. И даже обещал в случае необходимости нейтрализовать Париж. Последний, как всем было очевидно, ни на какие пересмотры условий Версальского мирного договора не был готов. Париж даже заявил, что любые сбои в выплатах репараций будут иметь своим следствием оккупацию Францией территории Рура. В любом случае Германия была заинтересована в будущей конференции, рассчитывая, что там она сумеет ослабить единство стран-победительниц и начать расшатывать версальскую систему.

При такой раскладке сил английскому премьер-министру Ллойд-Джорджу пришлось искать пути нейтрализации жесткой позиции Франции в отношении будущей конференции (как якобы ненужной и даже вредной). Он предложил французскому премьер-министру Аристиду Бриану[38] заключение на десятилетний срок пакта о взаимной безопасности, который бы гарантировал Парижу военную поддержку со стороны Лондона в случае любых военных акций против Франции со стороны Германии. Это позволило нейтрализовать французских националистов, которые не желали никаких многосторонних переговоров с участием Германии и России в рамках конференции, которая была предложена в ноте советского правительства.