Россия и мусульманский мир № 7 / 2015 - стр. 4

Во-вторых, функцией многих политических институтов глобальной элиты является идеологическое, теоретическое и аналитическое обеспечение ее деятельности. Учитывая масштаб деятельности глобальной элиты, сложность, многоаспектность и противоречивость входящей информации, к аналитической составляющей этой деятельности предъявляются особенно высокие требования. Кроме того, слабость организационного управляющего контура глобальной элиты означает возложение дополнительной нагрузки на идеологический контур и сохранение внутренней связности элиты в первую очередь за счет идеологических ресурсов. Слабость институционального развития глобальной элиты определяет для нее приоритетность идеологического направления деятельности; соответственно, глобальная элита уделяет большое внимание поддержке научных исследований по приоритетной для себя тематике, выявлению нестандартных мнений, разработке моделей будущего. С этой целью политическими институтами глобальной элиты создана разветвленная система распределения грантов, с помощью которой они привлекают к решению своих аналитических и теоретических задач исследователей всего мира.

Как пишет председатель общества «Инициатива развития французской экспертизы в мире и Европе» Н. Тенцер, «влияние распространяется на различные коллегиальные органы и одновременно на экспертные группы, состоящие при международных организациях. Оно передается через научные центры, продукцию которых впитывают ведущие представители общественной мысли, и через международные конференции, зачастую носящие формальный характер и ничего не решающие, но вместе с тем вырабатывающие идеи, с которыми трудно не согласиться официально. Не будем забывать и о мировых СМИ, вносящих вклад в формирование “доктрины” правительств: поскольку все их читают, они представляют собой мощные структуры (иногда идеологические) распространения идей» [Тенцер 2013: 3].

Анализ соотношения идеологического и организационного начал глобальной элиты показывает ее слабую институционализацию, которая является не следствием ее недостаточной зрелости, а результатом ее сознательной политики. Иными словами, в настоящее время глобальная элита сама сдерживает собственную институционализацию и ограничивается слабоструктурированными коммуникациями в клубном формате, не пытаясь выстраивать иерархические структуры. Самостоятельное сдерживание собственной институционализации является ее уникальной чертой и свидетельствует об исключительно высоком управленческом потенциале ее идеологического контура.

Столь необычное поведение глобальной элиты, ограничивающей собственную институционализацию, в любом случае требует ответа на вопрос о его причинах. Отсутствие достоверной фактической или документарной информации на этот счет опять заставляет ступить на зыбкую почву предположений. Тем не менее рискнем выдвинуть на этот счет гипотезу, которая заключается в том, что сознательный отказ глобальной элиты от наращивания институционального качества имеет своей целью вывести себя из-под наблюдения общественности, максимально затруднить познание себя внешними исследователями и вообще скрыть от общественного мнения сам факт элитной транснационализации.