Россия и мусульманский мир № 7 / 2010 - стр. 17
Очевидно, что отсутствие четкого законодательного определения национального суверенитета в рамках федеративного государства и правовых механизмов реализации национального суверенитета народов Российской Федерации во внутренних формах самоопределения явно не способствует укреплению территориаль-ной целостности страны. Как считает, например, В.Э. Багдасарян, угроза распада Российской Федерации содержится уже в ее законодательстве. Статья 5 Конституции определяет национальные республики в составе РФ термином «государство». «Существующее положение федерального устройства РФ не имеет аналогов в современной мировой практике. Ни в одной из существующих ныне стран, кроме России, национальные автономии не наделены статусом государства». В.Э. Багдасарян считает рецидивом советских времен содержащееся в п. 3 ст. 5 Конституции положение о суверенитете населяющих Российскую Федерацию народов.
На сегодняшний день национальный суверенитет как конституционно-правовой институт представляет собой систему конституционно-правовых норм, закрепленных в ст. 3, 5, 66, 68, 69 и других статьях Конституции РФ, конституциях и уставах субъектов Российской Федерации, а также в федеральных законах («О национально-культурной автономии» и др.) и законах субъектов Российской Федерации. С одной стороны, принципы российского федерализма являются механизмом реализации национального суверенитета в виде права на политическое самоопределение. В этой связи проявляется значение принципов федерализма как правовых способов урегулирования конфликтов между Центром и регионами, а также между народами. С другой стороны, реализация принципов федерализма способствует формированию новых носителей национального суверенитета – субъектов права на самоопределение, а именно многонациональных народов республик – субъектов Российской Федерации. Природа современного российского федерализма и политический вектор его развития во многом определяются процессами реализации национального суверенитета как этническими, так и территориальными общностями, в том числе многонациональным российским народом.
В настоящее время в российской политической элите сильно убеждение, что одним из важнейших инструментов достижения актуальной цели современного государственного строительства – уравнивания правового статуса субъектов Российской Федерации – является создание экономических, социальных и политических условий для отказа от рассмотрения этнических общностей в качестве субъектов реализации своего права на самоопределение в политических формах. Однако практика построения федеративных отношений демонстрирует наличие противоречивых и непоследовательных импульсов в высших эшелонах власти. Так, в свое время президент Института национальной стратегии М. Ремизов, комментируя внесенный в Госдуму РФ В. Путиным проект договора о разграничении полномочий с Татарстаном, заявил, что одним из немногих системных достижений путинской эпохи было сворачивание практики договорного федерализма. По его оценке, были созданы предпосылки для выравнивания нынешнего «дефектного» федерализма, с его очевидными системными противоречиями – между номинальным равенством и фактическим неравенством субъектов, между конституционной и договорной моделями и т.д. «К сожалению, сегодня все это перечеркивается. Особые договоры с Татарстаном и Чечней не просто усугубляют тяжелую этническую асимметрию нашего федерализма, но запускают новый виток центробежных процессов. В ситуации ослабления федерального центра, спотыкающегося на проблеме “транзита власти”, сначала так называемые национальные республики, а затем и русские области поведут борьбу за выравнивание своего статуса по уровню Чечни и Татарстана, либо, как минимум, зафиксируют коренную несправедливость нынешнего государственного устройства».