Россия и мусульманский мир № 5 / 2013 - стр. 4
И еще одно важное соображение для российских политиков, касающееся взаимодействия с постсоветскими странами, которые – вполне естественно – в отношениях с Россией руководствуются жестким прагматическим интересом, рассчитывая получить от нее либо экономическую помощь на долгосрочной основе, либо гарантии безопасности. При этом ни одна страна, даже самая слабая и зависимая, не позволит, чтобы кто-то извне определял ее внутреннюю политику и внутренний политический порядок. Недавние истории с выборами в непризнанных или частично признанных республиках – Приднестровье и Южной Осетии – стали яркой иллюстрацией данного утверждения: и в той, и в другой республике московский ставленник потерпел поражение. Поэтому в современном мире с его сложностью и многообразием политика, ставящая перед собой цель установить всеобъемлющий контроль над другим государством, ведет лишь к обратным результатам и заранее обречена на провал.
Наконец, в заключение хотелось бы напомнить, что любой интеграционный проект, в котором Россия хочет играть системообразующую роль, будь то абсолютно новый или уже имеющий длительную историю, может иметь долгосрочные перспективы только в том случае, если российская модель политического и социального порядка окажется привлекательной для других постсоветских государств. А в современную эпоху привлекательность определяется, прежде всего, благосостоянием, социальной и правовой защищенностью граждан, возможностями для их самореализации. Если в обозримое время это не произойдет и Россия сохранит за собой прежнюю роль спонсора и гаранта безопасности, а также страны, привлекающей трудовую миграцию, но при этом не слишком приветливой, то рано или поздно постсоветским государствам со стороны третьих стран будут предложены иные интеграционные альтернативы, более интересные и перспективные.
«Повестка дня нового президентства. Московский Центр Карнеги», М., 2012 г., с. 19–23.
Демонстрационный эффект в условиях глобализации
(На примере событий в арабских странах)
Алексей Кива, политолог
Демонстрационный эффект как спутник общественного развития
«Арабская революция» для мира, как и для самих арабских стран, явилась как гром среди ясного неба. Вопрос не в том, что для этого не было причин. Он в том, что мало кто думал, что в целом ряде арабских стран сложилась ситуация, о которой классик говорил: верхи не могут управлять по-старому, а низы не хотят жить, как прежде. И даже когда массовые волнения в Тунисе привели к бегству из страны президента Бен Али, многие наши арабисты, в том числе с большим стажем и глубоким знанием предмета, не могли предсказать, как дальше будут развиваться события в арабском мире. Некоторые из них рассуждали примерно так. Да, Тунис – это что-то вроде продолжения Франции. Там многие тунисцы учились и работали, многие там и сейчас живут. Училась там и немалая часть правящей элиты, включая первых лиц, таких как бывшие президенты Хабиб Бургиба и Бен Али. Отсюда и стремление образованной части тунисского общества, и прежде всего молодого поколения, к свободе и демократии, с одной стороны, и сдержанность политического руководства и силовых структур в отношении применения вооруженной силы для подавления антиправительственных демонстраций – с другой.