Россия и мусульманский мир № 5 / 2012 - стр. 11
Отметим, что реакция Курбанова на теракт в московском аэропорту Домодедово, происшедший 24 января 2011 г., была абсолютно такой же. «Ведь никто еще не доказал, что подорвавшийся смертник был кавказцем, – пишет он в своем блоге на сайте Общественной палаты РФ. – Ведь никто еще не доказал, что этот смертник прибыл с территории Имарата Кавказ, а не, скажем, с какого-нибудь московского бомжатника, будучи накаченным психотропными веществами. Ведь еще никто не доказал, что это действительно был убежденный смертник, а не подстава». По мнению этого политолога, теракт планировался именно для того, чтобы вызвать у россиян «первую реакцию массового сознания – Снова этот Кавказ!» Но даже если за случившимся действительно стоит кавказский террорист-смертник, «самые громкие теракты на Кавказе последних лет, даже с использованием смертников, уже давно не совершаются диверсантами Имарата Кавказ в одиночку»: за ними, бездоказательно убежден Руслан Курбанов, стоит успешная «смычка определенной категории боевиков с определенной категорией высокопоставленных оборотней в погонах». «Не могу исключить, что сейчас между двумя фигурами, одна из которых может находиться в лесах Ичкерии, а другая в пределах Садового кольца, не обсуждается план нового теракта, – заключает аналитик Курбанов. – Учитывая логику роста дерзости терактов, возможно, что в качестве новых целей рассматриваются олимпийские объекты в Сочи или спортивные объекты Чемпионата мира по футболу в России…» Что это, как не попытка перевалить с больной головы на здоровую, попытавшись представить виновными в терактах не исламистов, а правоохранительные органы и силовые структуры? Напомним, ответственность как за взрывы в метро, так и за теракт в Домодедово взял на себя глава Имарата Кавказ Доку Умаров.
В статье «Эволюция “леса”», увидевшей свет через две недели после терактов в метро, Курбанов ставит вопрос по-другому: «Какой “лес” более выгоден самой России, или, вернее, политической элите России? “Лес”, как нарождающийся политический конкурент, но воздерживающийся от кровавых ударов по мирным жителям? Или “лес”, как кровавый хищник, наносящий неожиданные удары в самое сердце огромной державы, но окончательно дискредитированный в качестве политического конкурента?». Уточним, речь идет об исламистском вооруженном подполье. Как видим, Курбанов просто не рассматривает иную, единственно верную альтернативу: полное уничтожение «леса» и отказ от включения его представителей в российскую общественно-политическую жизнь.
Квинтэссенция того, что хочет донести до российской публики этот эксперт и его единомышленники, выражена в одном из выступлений Руслана Курбанова на телеканале Russia.ru. Рассуждая о причинах «взрывной активизации боевиков в последний год и массового притока молодежи в горы», Курбанов признает, что таковыми являются «не социально-экономические проблемы, не коррупция, не безработица: сегодня в лес, в горы уходит огромное количество состоятельных ребят». «Молодые мусульмане уходят в ряды боевиков из-за того, что они в современном мире, в современной России не могут найти для себя возможности реализоваться в качестве мусульманина, сохранив при этом самоуважение к себе как к человеку, следующему религии чистого единобожия», – констатирует Руслан Курбанов. Сделать это им, оказывается, не позволяют «коррумпированные региональные власти», «грубо действующие правоохранительные органы, не разбирающие между умеренными и радикальными мусульманами», а также «замшелое духовенство, которое не приемлет обновления своих рядов». Кавказское мусульманское сообщество находится в состоянии бурного возрождения, отмечает Курбанов, заключая: «Если этой бурной возрождающейся социальной энергии молодых ребят не дать выход, не канализировать их в созидательное, конструктивное русло, то они все равно найдут себе выход – но выход через кровь, через насилие, влившись в ряды радикальных группировок». Логично предположить, что альтернативным выходом, по мысли Руслана Курбанова и его единомышленников, является инкорпорация исламских фундаменталистов в государственные и общественные структуры, т.е. фактическая «сдача» светского российского государства воинствующим адептам средневековых религиозных ценностей.