Россия и мусульманский мир № 4 / 2015 - стр. 20
. Это – не частное знание, а понимание сущего в целом, которое являет себя как истина, пренебрежение которой чревато катастрофой.
В силу свободы человек может считать безусловным свой каприз, свой личный интерес, а не константы истины цивилизационного бытия. В этом заложена возможность цивилизационной катастрофы по причине самого человека. О возможности и даже неизбежности такой катастрофы писал Фридрих Ницше в своей работе «Об истине и лжи во внеморальном смысле». Умные животные, утверждал он, выдумали познание. То была самая горделивая и самая лживая минута мировой истории. После нескольких вздохов природы звезда застыла, и умным животным пришлось умереть. Философская истина схватывает риски, связанные с многозначностью мышления и результатов его воздействия на формы исторического бытия. Человек, следуя приоритету своих непосредственных потребностей, заставляет «застыть природу», что влечет за собой его собственную смерть.
В современной ситуации, когда легитимизированы информационные построения тотальной лжи, выдаваемой за моральную истину, представляется вполне реальным рождение новых тотальных цивилизационных рисков.
Феномен тотальной информационной лжи возникает на почве индивидуального, социального, этнического, национального погружения в рефлексию, в себя как единственный центр бытия, создающий универсальные смыслы, обязательные для всех. Это – исключительность, которая превращает свое сказанное в действующую реальность. Эта реальность относится к себе самой как рефлексия и в себе находит истину, которая через действие человека превращается в сущее. Иными словами, эта реальность возникает до сущего. Сущего, соответствующего этой реальности, пока нет, но она может, при правильной организации действия, превратиться в сущее. Частное сущее, претендующее на выражение универсальной истины, потенциально несет в себе возможность цивилизационной самодеструкции. Возникает множество частных «истин» совпадающих с не-истиной цивилизационного целого.
Эмпирическому многообразию неистинных «истин» противостоит философское рассуждение Аристотеля. Аристотель утверждал, что Ум через причастность предмету мысли мыслит сам себя: то, что способно принимать в себя предмет мысли и сущность, есть Ум. Умозрение – самое приятное и самое лучшее37. Ум через причастность предмету мысли мыслит сам себя, а высшие предметы желания и мысли тождественны друг другу и совпадают с наилучшим или соразмерны наилучшему. Становится понятным исток происхождения морально наилучшего – принципов универсальной морали и универсального права жизни. Они являются результатом деятельности Ума, его мышления о наилучшем, как высших предметах желания и мысли. Иными словами, это не результат обобщения эмпирии жизни, а нечто такое, что