Россия и мусульманский мир № 3 / 2013 - стр. 7
Здравый смысл говорит, что без совместного международного планирования и объединения материально-технических, финансовых и кадровых ресурсов различных стран невозможно, например, без конфликтов обеспечить энергопотребности Европы. Конкуренция в этой области не только не разрушительна, а наоборот, благотворна. На этом обширнейшем рынке на всю видимую перспективу места хватит всем: и традиционным поставщикам нефти и газа, и производителям альтернативных источников энергии, включая сланцевый и сжиженный газ, – и России, и Казахстану, и Узбекистану, и Туркмении, и Азербайджану, и Ирану, и арабскому Ближнему Востоку, и Северной Африке, и Норвегии, и даже второстепенным производителям ряда других, преимущественно небольших, стран. Надежность транспортировки и транзита энергоресурсов также невозможно обеспечить без согласованных действий всех заинтересованных стран-партнеров. И, естественно, при решении этих задач интересы обеих интеграций должны не противопоставляться, а дополнять друг друга.
А какая отдельно взятая национальная или даже региональная сила (хоть на Западе, хоть на Востоке Европы, хоть Китай, хоть США) может решить такие проблемы, как, скажем, опасное для всего мира стремительное нарастание наркотрафика через Центральную Азию и / или исламского радикализма и терроризма? Или невероятную по своим масштабам задачу спасения Аральского моря, Амударьи и Сырдарьи? Или создание международного транспортного коридора (системы коридоров) Запад–Восток? Или, наконец, освоение все еще не освоенных громадных территорий в Центральной Азии, Китае, Монголии, Сибири и на российском Дальнем Востоке? Все это говорит о том, что создание в перспективе десятилетий общего экономического пространства от Лиссабона до Владивостока (а то и от Ванкувера до Владивостока) отнюдь не химера, а вполне реальная цель, если, конечно, исключить возможность какой-то глобальной катастрофы. Но достижение этой цели требует не конфликта, не противостояния двух интеграций, развивающихся ныне на евразийском континенте, и уж конечно не отживающих свой век примитивных попыток подрыва изнутри новых, только нарождающихся конструктивных тенденций, а глубокого понимания сложившихся и вероятных в будущем реальностей. И не следует ни в коем случае закрывать глаза на то, что в мире остается все меньше безальтернативности и все больше появляется различных альтернатив – как континентальных, так и региональных, как на Западе, так и на Востоке.
По своей истории, культуре, мировоззрению, да и вообще по своему способу жить Россия была, есть и будет Европой. Конечно, со своим уникальным, нередко трагическим прошлым и со своими ошибками, но и с теми же идеалами и надеждами, что и другие европейские страны и народы. Будучи по своему духу европейской державой, Россия остается в то же время самостоятельной и в определенном смысле самодостаточной цивилизацией – у нее все (буквально все) есть, чтобы при разумной стратегии не только сохранить, но и укрепить свое особое место в мире. Нельзя, конечно, не видеть, что в последние десятилетия в развитии России все большую роль начинает играть, так сказать, «восточный вектор», «восточноазиатский акцент» – и в политике, и в экономике, и в демографии, и в других областях. Учитывая географию страны, это не только и не столько альтернатива, сколько историческая неизбежность, с которой, хочешь не хочешь, приходится считаться всем. И дело даже не в том, какой режим утвердится в будущем в стране – классическая демократия, или «демократический цезаризм», или даже какая-то форма авторитаризма. Дело в том, что некий цивилизационный «симбиоз» в жизни России (между европейским и восточноазиатским влиянием), учитывая ее прошлое, настоящее и предвидимое будущее, есть, по-видимому, и наиболее вероятная перспектива. И это не только вопрос веры или неверия человеческого. Это вопрос очевидной, объективной – всемирной, а, может быть, и надмирной, – неизбежности.