Россия и мусульманский мир № 2 / 2018 - стр. 6

, который не только подавит сепаратизм, но и сломит внутреннее сопротивление неолиберальному экономическому курсу. В результате СПС преодолел 5%-ный барьер и сформировал собственную фракцию в Государственной думе. Однако наличие в правительстве деятелей либерального толка, готовых после внесения определенных корректив продолжать линию гайдаровских реформ, ни в коей мере не было связано с электоральными достижениями СПС. На выборах 2003 г. для присоединения к коалиции победителей было уже недостаточно селективной поддержки действий власти – требовалось сформулировать свое отношение ко всем значимым аспектам ее политики, включая и кампанию против ЮКОСа. Нужно было отмежеваться от Ходорковского и, пусть с оговорками, поддержать Путина, либо, напротив, сделать низвергнутого олигарха своим знаменем и решительно порвать с существующим режимом. Руководство СПС не решилось ни на то, ни на другое, хотя под давлением оппозиционного информационного мэйнстрима и было вынуждено осудить действия власти в отношении высшего менеджмента ЮКОСа.

Образ жертвы своекорыстной власти, мужественное поведение Михаила Ходорковского на суде и в период заключения, незаурядный талант политического аналитика, побуждавший внимательно изучать его тексты «из зоны» и сторонников, и гонителей, способствовали сакрализации этой фигуры носителями либеральных взглядов. Эффект сакрализации оказался весьма противоречивым. Почитание Ходорковского в качестве безупречного борца с режимом допускало несколько интерпретаций прошлого опального олигарха. В одном случае нужно было говорить о прозрении высшего менеджмента ЮКОСа, решившего раз и навсегда отказаться от прежних методов стяжания богатства и пожертвовать своими активами и свободой ради становления в России институтов демократии, правового государства и свободного рынка, основанного на честной конкуренции. В другом случае требовалось представить бизнес Ходорковского как удивительное исключение среди бизнесов других олигархов. Наконец, третья стратегия предполагала апологетику российской финансовой олигархии как таковой, например в качестве одного из эксцессов исторически неизбежного этапа первоначального накопления капитала. Все три стратегии базировались на целом ряде допущений и умолчаний, и, таким образом, оказывались уязвимыми как для сторонников власти, так и для тех, кого даже печальная участь Ходорковского не заставила признать легитимность произведенного в 1990-е годы перераспределения собственности.

После ареста Ходорковского в весьма деликатном положении оказались так называемые системные либералы. Хотя сам термин появился только в конце первого десятилетия XXI в.