Россия и мусульманский мир № 2 / 2013 - стр. 25

Именно универсализм, преодолевающий любые этнические границы, оперирующий глобальными, а не региональными (тем более не локальными) религиозно-политическими проектами, является отличительной чертой салафизма (ваххабизма). Претензии на обладание всей полнотой истины, на единственно верную трактовку слов Пророка Мухаммеда приводят салафитов не только к идее собственной исключительности в рамках исламского мира, но и позволяют считать себя олицетворением и квинтэссенцией этого мира как такового. Узурпация всей полноты исламской религиозной истины обусловливает глобальность политических амбиций, которые простираются на все политическое пространство мира как целого. Само мировое пространство понимается в зороастрийско-манихейском духе как глобальное противостояние Света и Тьмы, Добра и Зла. С точки зрения подобной идеологии, ваххабиты сражаются не с каким-то отдельным государством, не с каким-то конкретным противником, они сражаются с самой системой «мирового зла», частными проявлениями которой могут выступать США, Израиль, Россия и т.д.

Северокавказские салафиты (ваххабиты) воспринимают себя не как отдельную, имеющую локальное значение религиозно-политическую силу, а как часть глобальной системы, олицетворяющей собой само Добро как таковое, саму Истину, каковой ее изрек когда-то Пророк Мухаммед. Как отмечает С. Василенко, смена вектора многое дала подполью, которое теперь смело можно называть ваххабитским. Прежде всего идеологически Исламский проект, лишенный этнического содержания, стало возможным распространить за пределы Кавказа. Северный Кавказ в интерпретации идеологов Имарата есть лишь поле битвы моджахедов против сил зла, против всего того, что не является исламом. Магомед Вагапов (Амир Сейфуллах) поясняет: «Мы ведем Священную войну против мирового сатанизма, против системы, которую враги Аллаха называют цивилизацией и мировым порядком, частью этой системы является и Русское государство – оно пытается отвратить людей от ислама. Сегодня мусульмане Кавказа, Поволжья и Урала объединились в борьбе за веру».

Важно подчеркнуть, что мы не считаем ислам сам по себе основой идеологии терроризма и экстремизма. Как и любая другая религиозная система, ислам является сложным и многозначным ценностно-мировоззренческим образованием, весьма подверженным разного рода интерпретациям. По мнению авторитетного исламского богослова Мухаммеда Аль Масра, в принципе является неподобающим, нескромным и вызывающим говорить: «Это – установление Аллаха» или «[это] – норма ислама». Более подходящим и скромным будет такое утверждение: «Это – мое понимание установления Аллаха или нормы ислама». Как полагает А. Игнатенко, высочайшие достижения исламской мысли являются «следствием применения такой системы нормотворчества, которая соединяет в себе Божественную основу и человеческую интерпретацию, заданные общие параметры и свободу мыслителя». В этом смысле прочтение Корана в духе радикализма есть результат интерпретации того или иного «толкователя», а не отображение сути исламской религии как таковой.