Россия и мусульманский мир № 12 / 2014 - стр. 30
Правда, в ходе административных реформ, осуществленных в течение последнего десятилетия и направленных на восстановление властной вертикали, многие перегибы в нормативно-правовой сфере северокавказских республик были преодолены. В дополнениях, принятых в конце 1990-х – 2000-х годах, эти и схожие с ними статьи были либо полностью отменены, либо существенно смягчены.
В советский период взаимоотношения титульных и нетитульных этносов, их представительств в органах государственной власти регулировались центральными партийными структурами и органами государственной власти. Действовала так называемая квотная система заполнения властной вертикали национальных образований в соответствии с пропорциональной численностью каждого этноса. Как показывает опыт ряда северокавказских республик, эта система уже в советский период не срабатывала в должной мере. Тем не менее с некоторыми изменениями она была перенята властями РФ. Однако в ряде республик эта система, унаследовав негативные характеристики советского периода, еще дальше отдалилась от принципов, норм и правил политической демократии и правового государства.
Взаимосвязь этнонационального и властного начал особенно отчетливо проявляется в полиэтнической Республике Дагестан, где борьба и распределение власти приобрели явно выраженный этнический характер. В республике, численность населения которой составляет около 3 млн человек, проживают представители более 100 национальностей, в том числе более 30 так называемых коренных народов, говорящих на самостоятельных языках, а титульными считаются 14 этнонациональных групп. Однако здесь уже в советский период примерно с конца 1930-х годов сложилось положение, при котором первые роли в высших эшелонах власти перешли в руки одних и тех же двух-трех этнонациональных групп – аварцев, даргинцев и отчасти кумыков.
После распада СССР имело место дальнейшее усиление этнократических тенденций, приведших к фактической монополизации высших постов в системе государственной власти представителями названных этносов. Об этом свидетельствует тот факт, что на протяжении всего постсоветского периода именно их представители занимают все три высших поста в республике – президента, председателя Народного собрания и председателя правительства Республики Дагестан. Более или менее доходные места на уровнях властной вертикали также распределяются среди представителей именно этих этнических групп или же тех представителей других этносов, которые для первых уже стали своими. С теми или иными нюансами такое положение характерно и для других северо-кавказских республик