Россия и мусульманский мир № 11 / 2012 - стр. 4

К середине XX в. объем рынков, который было необходимо контролировать стране для обеспечения самодостаточной и развивающейся экономики, составлял около 500 млн. человек. В этот момент по-настоящему независимыми и лидерами крупных межстрановых объединений могли быть лишь два государства, не более. Так и произошло – остались только СССР и США. Китай и Индию можно было не принимать во внимание – они не являлись потребительскими рынками в современном понимании этого слова, их экономики во многом носили натуральный характер. Однако мировая экономика продолжала развиваться, и к концу третьей четверти XX в. объемы рынков, необходимые для нормального развития самодостаточной экономики, достигли величины порядка 1 млрд. человек… И стало понятно, что в мире может остаться только одно независимое государство.

Вопреки распространенному мнению, шансы стать победителем склонялись на сторону Советского Союза. Кризиса было не миновать обеим сверхдержавам. Но поскольку объем рынков у советской зоны был существенно меньше, чем у американской, у нас кризис начался раньше, а именно – в самом начале 60-х годов. Однако диспропорции благодаря плановой советской экономике компенсировались, так что кризис развивался медленно. К концу 70-х мы только вышли на нулевые темпы развития экономики. А вот в США все началось хотя и позже, но быстро и жестко. 1971 г. – дефолт, отказ от обмена долларов на золото, затем поражение в войне во Вьетнаме. 1973–1974 гг. – нефтяной кризис, резкий рост цен на нефть и, соответственно, издержек, затем – стагфляция (инфляция, сопровождаемая застоем или падением производства, высоким уровнем безработицы). Это был натуральный кризис падения эффективности капитала, реинкарнация кризиса конца XIX – начала XX в. Маркс мог бы улыбнуться: капитализму грозило поражение в полном соответствии с его теорией, но не потому, что социализм рос быстрее, а потому, что он падал медленнее.

Сознавали ли члены Политбюро ЦК КПСС после катастрофического «нефтяного» кризиса 1973 г., что Советский Союз выиграл «холодную войну» и что перед ними встал вопрос – нужно ли добивать противника и форсировать разрушение «западной» экономики и США? Я достаточно много сил потратил на то, чтобы разобраться, был ли этот вопрос сформулирован в явном виде и какой на него был дан ответ. Мое расследование (которое состояло в беседах с бывшими высокопоставленными функционерами ЦК КПСС и КГБ СССР) показало следующее.

Во-первых, вопрос был поставлен.

Во-вторых, ответ был сведен к двум значительно более простым, а главное, технологическим проблемам.