Россия и мусульманский мир № 10 / 2013 - стр. 24
Системообразующая роль ислама в республиках Северо-Восточного Кавказа не некая неотъемлемая характеристика региона, а результат стихийного и направляемого религиозного возрождения. Еще 20 лет назад проявления религиозности не распространялись дальше личных или семейных отношений, да и сама религиозность была относительно невысокой. Сегодня проявления исламской культуры стали социально поощряемой практикой. Однако не стоит преувеличивать масштаб культурной трансформации постсоветского времени, а также масштаб культурной дистанции между «религиозными» и «светскими» территориями Юга России.
Во-первых, население республик в достаточной степени урбанизировано.
Во-вторых, значительное влияние оказывает фактор глобального культурного обмена, рост информации и развитие технических средств связи.
В-третьих, сама исламская культура и идеология (в том числе и ее радикальные направления) распространяются и усваиваются как одна из современных интеллектуальных мод, становятся частью современной массовой культуры. Примечательно, что молодежная культура Северного Кавказа (как видно из многочисленных материалов в Интернете) представляет собой сплав постмодернистской и традиционной культур, где религия эстетизируется по образцу современных брендов.
Большое распространение на Северном Кавказе получили аудиозаписи песен Тимура Муцураева – «певца кавказских моджахедов». Примечательно, что большая часть его песен написана на русском языке, а исполнение под гитару напоминает стиль В. Высоцкого. «Чистый» ислам Муцураева – это обороты из Корана в переводе И.Ю. Крачковского, осмысленные сознанием советского человека. Слушателей подкупает в них именно понятность – советскость, и уже на этой основе воспринимается идеологическое послание песен. Эту музыку можно услышать на оживленной торговой площади в Махачкале, в студенческих общежитиях и на строительных площадках Ростова, Астрахани, Ставрополя, Волгограда и т.д. Отношение к ней аналогично отношению к диссидентам в Советском Союзе: сознательные граждане периодически читают самиздатовскую литературу.
Если перефразировать применительно к Северному Кавказу мысль С. Хантингтона, то распространение исламского радикализма и экстремизма в регионе является результатом урбанизации, а сами радикалы и экстремисты представляют собой социально мобилизованные слои населения с возросшими возможностями и более высокими ожиданиями, которые можно активизировать для политических целей, используя способы, для неграмотных крестьян не подходившие. В этой связи показателен пример новейшей чеченской эмиграции, сосредоточенной не в странах ислама, а большей частью в странах Европы. Почему «истовые мусульмане» комфортнее чувствуют себя в стране, где доминирует светская культура? На самом деле, сущностно они гораздо более современные люди, чем сами это считают. Они имеют относительно высокий уровень образования и вполне нормально вписываются в жизнь современных обществ. Вряд ли на территориях, где население очень религиозно (например, в Афганистане) или где сосредоточены исламские святыни (Саудовская Аравия), они чувствовали бы себя столь свободно (по крайней мере их основная часть). Фактически это означает, что цивилизационная идентичность северо-кавказских мусульман двойственна: они одновременно мусульмане, но и европейцы в широком смысле этого слова.