Россия и мусульманский мир № 10 / 2013 - стр. 14

Вряд ли нужно специально обосновывать тезис о том, что и СССР – имперское по сути образование – никогда не был реальной федерацией, несмотря на весьма демократическую Конституцию Бухарина–Сталина. Само становление СССР как федерации связано с этапами торга советского Центра с региональными «национально-этническими элитами». Как известно, классики марксизма-ленинизма рассматривали нации как буржуазный пережиток, который отомрет по мере строительства нового бесклассового общества. Большевики – фракция РСДРП – неспроста назывались еще «интернационалистами», потому как желали российскому царскому правительству поражения в Первой мировой войне, а европейских социал-демократов, проголосовавших за военные бюджеты своих правительств, называли «социал-предателями». Россию большевики рассматривали как фитиль к пороховой бочке мировой революции. И первые годы советской власти предпринимались отчаянные попытки стимулировать мировой пожар. Но советская власть в Баварии, Венгрии, Финляндии не состоялась, поход на Польшу провалился. Большевики, оказавшись «на бобах», т.е. при власти в огромной стране, были вынуждены искать союзников как внутри страны, так и за рубежом. И нашли их в «национально-освободительном движении» – явлении, действительно, буржуазном по самой своей сути. На этой парадоксальной основе была выработана внешняя политика, одним из ведущих векторов которой стала поддержка СССР зачастую весьма неоднозначных политических движений и их лидеров, большинство из которых впоследствии признавались «террористическими». Для внутреннего пользования была выработана «национальная политика», в которой была отвергнута идея культурной автономии, и был взят курс на формирование социалистических наций, развитие искусства – «национального по форме и социалистического по содержанию», формирование национальных элит, которым передавалась территория, ресурсы.

Результатом этой политики стал этнофедералистский дизайн, включавший в себя причудливую конфигурацию союзных республик, автономных республик, национальных областей, округов… Никто, включая граждан СССР, всерьез этот дизайн не воспринимал. Всем были понятны механизм и процесс принятия решений (от пятилетних планов развития страны до решений на поселковом уровне), вырабатываемых, принимаемых, реализуемых и контролируемых по линии КПСС – внеконституционной властной структуры, выполнявшей по сути имперские функции. Недаром в СССР не было Коммунистической партии РСФСР. Однако после роспуска КПСС, когда этот имперский гвоздь был вынут из политической системы, этот фантомный дизайн наполнился реальным содержанием, и СССР рухнул. Не в результате катастрофического военного поражения или природного катаклизма. Его растащили политические элиты союзных республик, сформированные в советское время. В этом плане вполне справедливой выглядит квалификация СССР как единственной в мировой истории империи «позитивного действия», т.е. своими руками и ресурсами готовившей собственный конец.