Россия и мусульманский мир № 10 / 2010 - стр. 22

Для России это инновационная историческая задача, однако пока она не сделала окончательного выбора. Поэтому довольно мистики: «В Россию можно только верить». Верить в Россию можно и нужно, но при условии понимания ею своей ответственности за судьбу обновленного СНГ, своих союзников. В конечном счете быть великим – значит давать направление. Ни один приток не велик и не богат сам по себе; его делает таковым то, что он воспринимает и ведет за собой столько притоков. Так обстоит дело и со всем духовно великим.

Глобальный интеграционный вызов не оставляет альтернативы. Если Россия найдет надежных союзников не только в СНГ, но и в Евросоюзе, это будет означать формирование надежной панъевропейской опоры для достижения нового мирового равновесия.

Общей тенденцией, характерной для постсоветского исторического знания, является его резкая радикализация. Переписанная «новая» история в национальных республиках приобрела ярко выраженную этническую окраску, в связи с чем мы говорим об этнизации исторического знания, о сложившемся в 1990-е годы его специфическом ракурсе – этническом историзме, формирующем историческое сознание у граждан постсоветских государств, что имеет далеко идущие социальные и политические последствия. Рассматриваемое постсоветское историческое знание выполняет сервильные функции: оно обслуживает интересы новых властных элит и по-своему понимаемые национальные цели.

Характерной особенностью государств, появившихся на месте разрушенного Советского Союза, является написание ими «новой» истории, а точнее, «новых» историй, «своих», отдельных для каждого государства. Эти истории в большинстве случаев утрачивают общие черты. Они пересматривают века совместного проживания, по-иному расставляют акценты. Новая идентичность строится на отрицании общей советской идентичности, общих завоеваний, горестей и побед. Классовые, социальные, политические факторы, действующие в истории, отошли на задний план. На первый план вышли факторы этнические. Стало считаться, что только «национальный» историк может создать реальную историю своей страны. При этом «национальный» трактуется как «этнически свой».

«Новая» история призвана сплотить нацию и укрепить государство. Ничто не сплачивает нацию лучше, чем наличие общего врага. Поскольку новые государства получили независимость так просто, буднично, без борьбы, без чьего-либо сопротивления, как вообще никогда не бывало в истории, потребовались мифы о том, что они вырвали свободу у притеснявшей их России и русских, что их собственная история, преодолевающая «окраинный синдром», знатнее и древнее, чем это считалось ранее. Историческое знание выполняет сервильные функции: оно обслуживает интересы новых властных элит и по-своему понимаемые национальные цели. При всей неоднородности и противоречивости в историческом знании в новых независимых государствах можно выделить устойчивые тенденции и характерные особенности.