Россия и мусульманский мир № 1 / 2018 - стр. 11
Другие конфигурации размежевания, казалось бы, могут возникать на почве противодействия исламскому радикализму. Теоретически этот тренд мог бы работать на сплочение в треугольнике Россия – Запад – Китай, ставя их по одну сторону баррикад. Но это слишком далеко идущая гипотеза, пока не находящая подтверждения на практике.
В разделе «Пути, формы и проблемы международного сотрудничества» исследователь определяет перспективы функционирования новой международной системы и предлагает пути ее развития. Автор констатирует, что кардинальной перестройки уже существующих структур международного взаимодействия в обозримом будущем не просматривается, и поэтому в качестве реалистической перспективы он определяет упрочение миропорядка в этой области, а не его фундаментальную трансформацию.
Основополагающими факторами являются следующие: 1) центральное место в организации международной жизни принадлежит ООН как официально и формально признаваемый алгоритм, что не исключает возможность реформы СБ ООН, не ставя под вопрос право вето его постоянных членов; 2) сохранение основных многосторонних форматов (G7 «большая семерка» и G20 «большая двадцатка»), прежде всего в качестве площадок для обмена мнениями на высоком уровне и координации общих подходов и структур, предназначенных для более предметного диалога и взаимодействия (прежде всего, под эгидой ООН и ее специализированных учреждений); 3) продолжение деятельности большинства существующих сегодня межгосударственных структур, ориентирующихся на региональное и трансрегиональное взаимодействие (ОБСЕ, НАТО, ЕС, Совет Европы, СНГ, ОДКБ, ШОС, БРИКС); 4) формально признаваемое безусловное уважение и всемерное укрепление международного права.
Еще одной проблемой миропорядка, по мнению автора, является соотношение внутренней проблематики и международных отношений. Наиболее серьезные вызовы здесь возникают в связи с коллизиями вокруг суверенитета и вопроса о «цветных революциях». Максимально ограничительная трактовка оснований для внешнего вмешательства во внутренние дела государств исходит из того, что оно может быть выражением стремления к доминированию некоторых участников международной жизни. Противоположный подход указывает на невозможность абсолютного суверенитета из-за тесной связи проблем внутри страны с внешним миром и из-за растущего влияния транснациональных экономических и политических процессов на внутриполитические реалии.
В заключение автор ставит ряд вопросов, на которые, по его мнению, пока нет очевидных ответов.
– Возникновение «новых вызовов» (например, киберугроза), которые стали рассматриваться как серьезные угрозы только сейчас, хотя они существуют уже несколько десятилетий. Они не стали заметными факторами международного взаимодействия ранее, когда еще сохранялся позитивный импульс преодоления холодной войны, а волна солидарности с США после терактов 11 сентября 2001 г. быстро сошла на нет, и борьба с международным терроризмом не стала мощным фактором для совместных действий, как ожидалось. И какие основания рассчитывать, что «война с международным терроризмом 2.0» окажется более успешной?