Россия и мусульманский мир № 1 / 2011 - стр. 16

Серьезно разделяют этнические общности представления о значимости сохранения и возрождения культуры. У татар возрождение и развитие культуры приобретают этнополитическое значение восстановления достоинства, равенства. Не случайно за этой ценностью, стоящей на третьем месте, на четвертом идет «укрепление самостоятельности республики», по сути, приобретающая политическую ценность. У русских этой политической ценностью является «представительство их интересов» в органах власти.

Открытость в дружественном и семейном общении у татар и русских в Татарстане является не меньшей и даже чуть большей, чем у русских и осетин в Северной Осетии – Алании, и заметно больше, чем в Туве между тувинцами и русскими. (Открыты для дружбы около 60 % татар и свыше 70 % русских, готовы соседствовать соответственно 70 и 80 %. В Туве к дружбе с людьми иной национальности были готовы меньше 40 % тувинцев и 35 % русских, а быть соседями – соответственно около 60 %.) Таким образом, следует отметить, что в Татарстане – республике с наибольшими правами по договору, лидере тюркоязычных народов России – психологическая дистанция между титульной национальностью и русскими установилась в меньшей степени по сравнению с другими республиками. Соответственно и межнациональные отношения с середины 1990-х годов оценивались в Татарстане наиболее благоприятно.

На ситуацию в полиэтнических республиках при нарастании противоречий с Центром сразу начинают влиять две противоположные тенденции: с одной стороны, в массовом общественном мнении недовольство Центром переносится на местное русское население; с другой – официальное руководство республики, околоправительственная элита стремятся сплотить контактирующие этнические общности для противостояния Центру. Складывающиеся в республиках авторитарные политические режимы имеют большие возможности для развития этнонациональных отношений и в ту и в другую сторону. Гибкая (а по мнению многих русских – «предательская» и «продажная») позиция уступок федерального правительства национальным элитам в 1990-е годы (особенно в начале – «берите суверенитета, сколько сможете!») дала возможность прекратить развитие межэтнических конфликтов по карабахскому или югославскому вариантам (за исключением Чечни, ставшей примером возможной судьбы нашего государства при неправильной оценке этнических факторов) и стабилизировать отношения между народами, входящими в Российскую Федерацию. Однако, как долго народы и национальные элиты готовы поддерживать сложившуюся систему отношений?

Мы видим серьезные попытки изменить равновесие. Лидеры Татарстана в конце 1990-х годов заявили о необходимости и готовности перейти на латинский алфавит, тем самым четко дав понять и Москве, и своему народу новую цель движения тюркских народов России – Турция, а вместе с ней и вхождение в «свой» исламский мир. Русские поняли это движение как начало «ухода татар “из-под Москвы” и из России». Характерно, что идеологи перехода на «латиницу» не придают значения аргументам о «неизбежности языкового раскола на татар Татарстана и татар регионов», о «предстоящем забвении татарской литературы XX в., основанной на кириллице», и т.д. За их решимостью стоит уверенность в необходимости создания новой этничности татар XXI в. –пантюркского суперэтноса. Отметим как интенцию современного сознания части татар то, что с развитием реформ на постсоветском пространстве они все более стали ощущать себя «северным форпостом» мусульманского мира и тюркской цивилизации. Наиболее крайние идеологи национального движения заявляют о необходимости «не только превратить Татарстан в государство, служащее интересам всего татарского народа, но и создать в Евразии экстерриториальное национальное управление татарской нации в лице Национального собрания (Милли Меджлиса)». Стержнем предстоящего процесса тюркского объединения на построссийском пространстве ряд идеологов и организаций («Туган тел», «Азатлык» и др.) видят воссоздание союза татарского и башкирского народов.